Тамара, Чарли и я ходим всюду вместе неразлучной троицей. Здешние америкашки без конца пристают к нам с вопросом:

– Are you playing а «Любовь втроем»?

Целое утро мы дуем пиво «Corona» и хохочем без передышки. Окружающие, все поголовно, влюблены в Тамару: еще бы, девчонка огребает 10000 евро в день именно за то, чтобы вызывать у самцов такую химическую реакцию. Бородатые техники носят каскетки и кабели, переговорники верещат в пустоту, осветители горестно взирают в небо, мы намазываемся солнцезащитным кремом – может, хоть он привлечет к нам солнышко. От окружающей действительности нас заслоняют черные шторы – или шоры? – существенно урезав нам обзор. И на хрена сдался нам этот Майами, если тут нет солнца!

– Нужно следить, чтобы в кадр не угодили пальмы: надеюсь, вы не забыли, что действие якобы происходит во Франции. Иначе придется потом доснимать тополя и буки.

– Браво, Октав, спасибо тебе, благодетель, вот и ты хоть на что-то сгодился. Одна эта подсказка с лихвой окупила твой билет в оба конца!

Чарли балагурит, но вид у него озабоченный. С самого утра он ходит вокруг да около, явно не решаясь заговорить со мной. Ага, наконец-то сподобился:

– Слушай, Октав, мне нужно кое-что тебе сообщить. Видишь ли, у нас в агентстве грядут серьезные перемены.

– Спасибо, мне это известно. После кончины КД может случиться все что угодно.

– КД и так означает «кончина директора», это тавтология.

– Ты еще смеешь острить по поводу самоубийства любимого начальника?

Тамара заливается смехом, но Чарли уже взял разбег, и теперь его не остановишь.

– Ты заметил, что нашего друга Джефа не было в Сенегале?

– Да, и когда я констатировал сей прискорбный факт, мне тут же захотелось бросить все и мчаться к нему в Париж. Прямо и не знаю, как это мы выжили без него целых четыре дня.

– Кончай зубоскалить! Мне-то известно, где он был, этот Джеф, пока мы резвились на солнышке. Представь себе, наш дорогой коллега успел за это время смотаться в Нью-Йорк и выпросить себе место Президента Филиппа у главных шишек «Росса».

– Что ты несешь?

– То что слышишь. И надо сказать, этот прохвост все разыграл как по нотам: заручился поддержкой Дюлера и пригрозил, что, если во французском филиале не сменить руководящие кадры, заказу от «Манон» хана. И знаешь, что они ему ответили, эти шишкари?

– Go fuck yourself, Jef?

– Как же, держи карман! Америкашки обожают таких вот молодых, зубастых и ушлых, которые вышибают кресла из-под стариков; они сами обучают этому будущих акул бизнеса в своих Гарвардах и вестернах с Джоном Уэйном.

– Нет, постой, может, ты меня разыгрываешь? Ну признайся, ты все это выдумал?

Однако Чарли хмуро грызет ноготь; что-то он не похож на шутника.

– Друг мой Октавио, ты по уши зарылся в свой дурацкий роман и уже не видишь, что творится вокруг.

– Ах, скажите пожалуйста! Уж чья бы корова мычала! А кто у нас с утра до вечера гуляет в Интернете, откапывая похабные картинки?

– Ты глубоко не прав – я просто исследую свою эпоху. Да, кстати, напомни мне показать тебе фильм про девяностолетнюю хрычовку, которая лакомится собственными какашками. Но шутки в сторону: ты видел, как они все бесились на семинаре? Так вот, очнись и слушай: Джефа должны назначить ПГД «Росса» вместо Филиппа, а Филипп возьмет на себя общее руководство европейским сектором, то есть будет сидеть и надувать щеки. Его назначат почетным председателем или еще каким-нибудь почетным дерьмом в этом роде.

– ДЖЕФ – НАЧАЛЬНИК АГЕНТСТВА??? Но ему даже тридцати нет, это же малолеток, дитя несмышленое!

– Может, и дитя, но очень даже смышленое, когда речь идет о карьере. В общем, добро пожаловать в двухтысячные годы, уважаемый коллега: грядет эра тридцатилетних ПГД. Они такие же сволочи, как и пятидесятилетние, только выглядят свежее и получают меньше. Недаром же американские акционеры ставят на Джефа: он прикрылся самым жирным заказом агентства и попал в яблочко. Но сам он скинуть Марронье не мог, ты следишь за моей мыслью?

– Мать твою… значит, Марк покончил самоубийством, потому что знал, что этот юный ублюдок собирается его выпереть?

– Конечно. И главное, он боялся, что мы все в сговоре против него.

Небо по-прежнему было затянуто дымкой, но это еще не причина, чтобы оно рухнуло нам на голову.

– Постой, я, наверное, недослышал… уж не хочешь ли ты сказать, что Джеф назначает нас креативными директорами?

– Угадал. Джеф звонил сегодня утром и предложил нам с тобой эту должность. Тридцать тысяч евро на рыло плюс орграсходы, оплаченное жилье и служебный «порше».

Тамара усмехается:

– Октав, лапочка, для парня, который спал и видел, чтобы его выгнали, это более чем шикарная приманка, разве нет?

– А ты, жалкое существо, заткнись, сделай милость!

– Ты прав, дорогой, это ведь вы креаторы, а я всего-навсего ваша креатура.

– Очень остроумно, – прерывает ее Чарли, – а теперь помолчи-ка, цыпочка. Отныне ты имеешь дело с двумя КД. Усекла разницу?

– Эй, не гони картину! Я пока еще не согласился!

– От такой прэдложений не отказиваются, – бросает Энрике; похоже, вся съемочная группа уже в курсе того, о чем не знал, не ведал один я.

И вот именно этот момент солнце выбрало, чтобы прорвать облака и засиять внаглую.

Можно подумать, Тамара всю жизнь разыгрывала комедию; впрочем, если подумать, так оно и есть. Ремесло call-girl обучает актерской профессии куда лучше, чем школы театрального искусства. Она удивительно свободно держится перед камерой. Она обольщает объектив и заглатывает йогурт так жадно, словно от этого зависит вся ее жизнь. Никогда еще она не была так ослепительна, как в этом фальшивом средиземноморском саду, перенесенном во Флориду.

– She's the girl of the new century! – торжественно объявляет местный технический директор девице, снимающей «making of».

Я сильно подозреваю, что он хочет, во-первых, представить Тамару Джону Касабланке из «Элит» и, во-вторых, затащить ее к себе в постель. Или, что не исключено, в обратном порядке.

Мы завоевываем чужую землю перед тем, как завоевать ее информационное пространство. Кампания по раскрутке «Мегрелет» продлится до 2004 года, реклама будет повсюду: на щитах, на автобусных остановках, на страницах женской прессы, в местах продажи и дегустации, на стенах домов, на пляжных конкурсах, в местных новостях и раздаваемых на улицах листовках, на интернетовских сайтах и «гондолах», в предложениях возврата денег за покупку данного продукта (по предъявлении кассового чека). Тамара, ты станешь вездесущей, мы сделаем из тебя эмблему лидера обезжиренных йогуртов на всем шенгенском пространстве!