Анна усмехнулась:

— Вот уж не думаю, что я сыграла такую роковую роль.

— Могла сыграть, — прошептал он, прижимаясь губами к ее волосам.

— Не принесешь бутылку вина?

— Конечно, — сказал Джо и направился в погреб.

Анна отложила нож, закрыла глаза и тихо вздохнула.

Стингерс-Крик, Северный Техас, 1981 год

Джеф Риггз лежал на спине на липком ковре, согнув руку над головой. Застиранная футболка задралась, обнажив волосатые живот и грудь. Донни ввалился в комнату, быстро сбросил рюкзак на пол и, как это часто случалось и прежде, бросился к отцу. Присев на колени, он приложил ухо к груди отца, послушал сердце, затем приподнял ему веки и посмотрел в глаза. Донни и сам не понимал, для чего все это делает, не знал, что должен увидеть или не увидеть в этих глазах. Он представления не имел о том, как в них отражается угроза здоровью. Он перевалил отца на бок, затем встал и оглядел комнату. Телевизор работал, но передачи на канале закончились и по экрану шла мелкая рябь. Донни взял пульт дистанционного управления, переключился на другой канал и вывел звук почти на полную мощность. Швырнув пульт на диван, взвалил на плечи свой рюкзак и выскочил из комнаты на крыльцо. Вскоре в комнате послышалось кряхтенье Джефа. Он проснулся и, чертыхаясь, попытался пошевелить затекшими руками и шеей.

Донни просунул голову в комнату.

— Привет.

— Вот дьявол… Я даже не слышал, как ты пришел, — прохрипел отец, переваливаясь на спину.

— Да как же ты услышишь, если у тебя телевизор орет на полную громкость?

Донни прошел в комнату и выключил телевизор.

— Есть хочешь?

— Да. Сделай мне бутерброд. С говядинкой.

Дюк сидел у дверей сарая и наблюдал за паучком. Он двигался вверх, быстро перебирая маленькими лапками. Мальчик вытянул руку, приложил ее к дереву. Паучок переполз на нее. Дюк опустил руку и легонько стряхнул паучка на пол. Тот мгновенно скрылся в расщелине между досками.

Дюк не заметил, как к нему подошел Донни.

— Привет. Вот ты где.

Дюк поднял голову.

— Где был-то?

— У отца в лавке. А ты?

— К дяде Биллу ходил. К нему приезжал его давнишний приятель, фотографировал ястребов. А что это у тебя в обувной коробке?

— Давай заходи, сейчас увидишь, — ответил Донни, пугливо озираясь по сторонам.

Мальчики поднялись по лестнице и вошли в довольно просторную комнату. Донни присел на корточки, рядом с ним уселся Дюк.

— Гляди, что я нашел у папаши в чулане, — прошептал Донни, поставил на пол коробку и снял крышку. Внутри лежало десятка два маленьких пакетов.

— Это порох.

Глаза Дюка округлились от страха.

— Не дрейфь, не рванет. Я умею с ним обращаться, — успокоил его Донни.

— А что ты собираешься с ним делать?

— Запалить, конечно. А ты что думал?

— Поджечь? Здесь? — Дюк оторопело смотрел на друга. — Давай лучше уйдем отсюда куда-нибудь и там рванем.

— По-настоящему рванем завтра. А сейчас я хочу проверить, как он горит. Отойди подальше, встань у двери.

С этими словами Донни высыпал на пол с полпакета пороха. Отвернувшись и закрыв глаза, он чиркнул спичкой и сунул ее в порох. Он мгновенно вспыхнул, и почти сразу же раздался взрыв. Руки и половина лица Донни стали черными, в футболке зияла дыра. Открыв глаза, он остолбенело смотрел на нее. Дюк захохотал. Донни тоже попытался засмеяться, но грудь ему сдавило от боли. В тот момент никто из них не заметил, что груда комиксов, сваленная в дальнем углу сарая, горит. Они заметили огонь минутой позже, когда он уже полыхал вовсю.

— Черт подери! Наш сарай горит! — закричал Донни.

Мальчишки принялись искать какую-нибудь тряпку, чтобы сбить пламя, но ничего не нашли. А пожар между тем разрастался. Сухое дерево, из которого был выстроен сарай, воспламенилось легко и быстро. Вскоре все стены были охвачены огнем. Треск пожара уже слышался и сверху, с потолка.

— Давай выбираться отсюда. Быстро! — закричал Дюк. — Пока лестница не загорелась.

Они ползком выбрались из строения, кубарем выкатились по лестнице на землю и побежали. Метрах в десяти от сарая они остановились и обернулись. Все строение было объято огнем. Отблески пожара падали на лица мальчиков.

— Ну все. Теперь мне домой лучше не появляться. За сарай мне папаша точно башку оторвет. Он его пять лет строил, кучу денег на него угрохал.

— Да ладно тебе, — попытался успокоить его Дюк. — Скажешь, что случайно загорелся.

Донни посмотрел на него.

— Пойдем ко мне. Хоть умоешься. Футболку я тебе дам.

Когда мальчики вошли в дом, Ванда спала на диване в кухне. В ванной царил обычный беспорядок, на полу валялась груда нестираного нижнего белья и полотенец. Чтобы Донни смог подойти к раковине, Дюк отшвырнул часть тряпок под ванну. Сунув ему в руки кусок мыла и повесив на плечо чистое полотенце, он включил воду. Донни намылил руки, зачерпнул сложенными ковшиком ладонями воду, плеснул в лицо и тут же закричал от боли.

Дюк отскочил в сторону.

— Что с тобой, Донни? — Он посмотрел на лицо друга и обомлел. За смытой чернотой открылась обожженная кожа, покрытая в некоторых местах крупными белыми пузырями. Еще хуже обстояло дело с руками — они были почти полностью обожжены от пальцев до самых плеч. — Ой, блин… — Дюк схватился за голову. — Постой. Сейчас я позову маму.

Он бросился на кухню, но Донни удержал его:

— Погоди. Давай сначала придумаем, что будем говорить.

Ванда безуспешно пыталась начать разговор с Джефом Риггзом. Ее начесанные сальные волосы торчали в разные стороны. На ней был прозрачный топик, сквозь который просвечивали дряблые груди. Она переминалась с ноги на ногу, покачивая узкими бедрами в джинсовых шортах. Донни и Дюк жались в сторонке.

— Вот ведь как в жизни бывает. Представляете?

— Нет, не представляю, — угрюмо отвечал Джеф. — И не хочу представлять, потому что все, что вы говорите, звучит неубедительно.

Засунув руки в карманы, он стоял, переваливаясь с мыска на пятку.

— Нет. Я не верю ни единому вашему слову, — проговорил он.

— Врач сказал, что у мальчика ожоги первой и второй степени. На лице и руках могут остаться шрамы.

Донни испуганно посмотрел на нее.

— Прости, Донни. Мне не следовало бы при тебе говорить так. Но ведь только это доктор сказал. Возможно, что шрамов и не будет.

— В общем, я вам так скажу: если увижу этих сукиных котов еще раз вместе — пристрелю.