Я нахмурился:

– Зачем тогда нужен такой боевой маг? Я не то чтобы жалуюсь, но логика хромает. Вокруг куча героев, которые встанут на баррикады в первых рядах, пойдут сами искать подвигов. Зачем пинать меня?

– Кто хранитель смерти бессмертных? – ответил риторическим вопросом бес. – Ты. Богам нельзя было держать у себя такое – это против правил. Обычному человеку тоже не вручишь, слишком легко отобрать, да и применить простой человек кинжал не может. А вот у боевого мага забрать что-то не так просто, а в случае необходимости он может кинжал использовать. Но в то же время, если вручить Иглу инициативному супергерою, он начнет крошить без разбора всех духов и богов и в конце концов нелепо погибнет. Другие запрячут поглубже и постараются забыть. Ты был самым подходящим вариантом: неагрессивен, но силен, способен к активным действиям, но требует для этого серьезной моральной мотивации. Это устраивает всех. Только не возгордись, таких многоходовок очень много, ты даже не представляешь сколько. Ты винтик в механизме, именуемом божественным провидением.

– Я не согласен. Мне нет дела до ваших открытий и разборок. Если так хочется, то отправляйся сам. Я тебе не винтик, – огрызнулся я.

– Ты не расстраивайся, все мы винтики.

– И тебя тоже ставят перед выбором? Не знаешь? А смерть моей жены тоже просто маленький шажок в нужном направлении?! Это тоже было спланировано и методически грамотно исполнено?! Игроки хреновы!

– Не знаю ничего о ее смерти, – сухо ответил бес, – зато я знаю, кто профессионально занимается правкой судьбы, и могу свести. Они могут многое рассказать, и про смерть твоей жены тоже.

– Мне нужно с ними поговорить.

– После похода.

– Сейчас!

– После похода! – впервые повысил голос бес. – Это цена за поход и ценные сведения. По-другому никак.

– Хорошо, я согласен. Но мне нужны гарантии.

– Клянусь великой Навью, что сдержу свое слово.

– Мне мало слова, тем более беса!

– Придется поверить, механизм уже запущен. Ты позже поймешь, насколько высоки ставки.

– Я согласен, – тихо, но зло ответил я.

– Вот и ладненько, тогда вернемся к основной теме разговора.

В его ладонь легла изумрудная спица, извлеченная из небольшого чехла, куда кладут подарочные авторучки.

– Она читает языки. Воткнешь живому человеку в голову, она начнет считывать знание языка. Но нужно не меньше тринадцати носителей, чтобы провести экстраполяцию. В комплекте с ней идет хранилище языков.

Бес вытряхнул себе на ладонь из бархатного мешочка, лежавшего до этого на краю бильярдного стола, несколько небольших кубиков со сглаженными гранями примерно в два сантиметра. Каждый кубик был совершенно прозрачен и напоминал игральную кость, только точек не хватало.

– Это хорошая сделка, – пробормотал он, разглядывая кубики.

– Вы о чем? – спросил я.

– А? Извините, мысли вслух. Я просто люблю собирать хорошие истории жизни. За то, что я стану вашим проводником – а это обычно поручают мелким бесенятам, – мне отдадут вас после смерти, а я сниму копии с вашей памяти.

Я с немым вопросом уставился на беса.

– У меня есть хобби, я собираю чужие истории жизни, интересные истории. Я считаю и сохраню вашу память себе. Это популярно у нас, как у вас коллекционирование редких марок или старинных монет. Начинающим душетехникам достаются семейные драмы с неожиданной концовкой. – Бес подбросил кубики на ладони, а потом взял пальцами один из них. – Я мастер своего дела, магистр. У меня отборные истории, редчайшие. – Он поднял кубик и посмотрел через него на свет лампы. – Вот это Распутин и история его возвышения и смерти… А вот моя любимая, о создании одной книги. Память автора. Главный герой, конечно, вымысел, но зато я настоящий. Книжка называется «Фауст». Но есть еще нестыковочка.

Я посмотрел на древнего беса:

– В чем?

– В вашей группе. Помните, я говорил о своей версии неслучайности вашей группы, о возможности выбора и прочее?

– Хотите еще лекцию прочесть? – язвительно спросил я, ожидая очередной порции якобы доказательств нашей ничтожности.

– Нет. Нестыковочки имеются. Игра в подтасовки интересная, а ставки высокие. Я профессионал, вижу, где ход подстроен, а где все само собой. – Он пожал плечами. – По большей части, разумеется. Ну знаете ли, то спор на пятьсот лет на душу человека организовывал, то спор на политические и прочие уступки. Мало ли что можно придумать.

– Зачем вам душа?

– На душу, на которую заключен прижизненный договор, не распространяются правила. Она на двести лет полностью принадлежит хозяину. Если человек кое-чем интересен, то это хороший трофей. Шантаж, полные знания человека, возможность использования его в этом мире в виде подчиненного призрака. Мало ли пользы находчивому. Впрочем, я отвлекся. Я профессионал, – повторил бес, – и я вижу несколько игроков, тянущих одеяло вашей жизни на себя. Хочу понять, кто эти игроки. Начнем с простого. Александра Белкина. Всевидящая.

Бес достал из воздуха кий, наклонился к бильярдному столу и ударил по одному из шаров, тот ударил другой, белый.

– Ее преднамеренно лишили зрения еще в утробе матери, дабы она могла развить свое сверхъестественное чутье до космического уровня. Кому это нужно? Кто положил на нее глаз? Наш добрый дедушка Ау, выросший на пне в лесу. Немного подправили жизнь семейке, вернув мертвого братишку через подставного душка, вот и весь сказ. Злая на отца, она всегда шла наперекор ему, к тому же слепая пытается доказать, что она не инвалид, и лезет во все передряги. Ваша группа – просто капкан для нее.

Белоснежный шар лениво катился по сукну, а потом провалился в лузу.

– То, что она окажется рядом с тобой, можно было даже не выправлять. Наоборот, чтобы отвадить, пришлось бы повозиться, к тому же она к тебе неравнодушна.

– Александра? – изумился я.

– Она это всячески прячет. Даже хамит, но это так. Она пойдет за тобой в Навь, как козочка на веревочке. Как и твоя приемная дочка Ольха. Та тоже с тобой. Это простые ходы. Даже скучные.

Бес с характерным звуком отправил в движение еще один шар – синий.

– Оксана. Навья. Русалка. Она ставленница богини реки, но тут не только ее рука. Тут потрудилась и Мара, ходы сильные, с характерным изящным почерком. Девочка схлопотала такую дозу смертельного для нежити снадобья, что на пятерых хватило бы, но жива, если это можно назвать жизнью, и рядом с тобой. Интуиция шепчет, что дело сложное, но не больше. Оксана идет. Ей все равно где ныть, лишь бы слушали, а слушаешь только ты.

Синий шар упал в лузу.

Стажер хмуро таращился на Мефистофеля, слегка покачиваясь, словно решая, что делать. У него с последней встречи было очень противоречивое отношение. Боль и избавление.