— Любишь его? — спросила старая ведьма каким-то детским, искренним шепотом, дождавшись, пока Рихор отойдет подальше.

— Я? — Агнесса удивленно посмотрела на Приссиллу.

— Нет, я! — Прессцилла топнула ногой, ударила древком метлы о землю, грянул гром и тяжелые капли забарабанили по крышам Лидора! — Иди, целуй! Возвращай! Умная, умная, а дура-дурой, забери меня черные ведьмы! Время теряем! Погибнет же парень — иди, целуй!

Шатаясь, Агнесса подошла к Генриху (как же сладко называть его по имени!), дождь уже лил стеной, камни заскользили под ногами, Рихор хотел ей помочь, но она лишь отмахнулась.

— Генрих… Генрих! Генрих!

Маг был похож на камень. Агнесса, плача, гладила его по ледяным щекам:

«Возвращайся! — шептала она. — Просто возвращайся. Где бы ты ни был…»

Только она его поцеловала, гром вновь грянул, на этот раз сильнее, так, что земля содрогнулась! Люди бросились врассыпную, молния ударила по выложенной камнем улице. Если бы не Рихор и Прессцила, что одновременно, не сговариваясь, прикрыли их каждый своим щитом от каменной крошки…

Впрочем, ни мужчина, ни женщина что целовались на опустевшей Каштановой улице, этого даже не заметили. Казалось, они еще плотнее прижались друг к дружке в страстном порыве, чувствуя, что земля уходит из-под ног. Они думали, что умирают. Они прощались. Навсегда…

Темнота. Пустота. Голоса. Как сквозь вату…

— Носилки!

— Что с ним!?

— Жив! Марион, мне нужна помощь!

— Вы?! Вы доктор?! Женщину! Женщину посмотрите!

— Поднимаем!

- Осторожнее!

— Что? Нет! Она не ведьма!

…

Утро наступило с тихого, деликатного… карканья.

— Каррр…. Крррр… Карррр…

Агнесса приоткрыла глаза — ворон сидел на спинке кровати. Белые стены. Белые простыни. Где она? В больнице, наверное. Только там все такое чистое и белое. Солнце улыбается, светит в комнату — значит, гроза прошла. Чуть слышны голоса за дверью, а ворон смотрит на нее, склонив голову, блестит черным глазом. Так уже было однажды!

— Думаешь, надо подслушать? — Агнесса погладила черные перышки.

Встала, и чуть не упала — на ней длинная больничная рубашка. Непривычно… Она пошла на голоса, осторожно ступая босыми ногами по прохладному полу.

— Сначала на ведьму было оказано воздействие… Потом, когда не удалось проломить нашу защиту, наложенную на защиту ведьм — глава ковена тоже постаралась, то… Единственному любимому сыну проломили голову. Среди бела дня.

Агнесса затаилась около двери соседней палаты.

— Мне не нравится, Марион, что мы не можем вычислить этого «умельца», — раздался ворчливый, но спокойный голос лорда Реллера.

— И мне, ваша милость.

— Среди бела дня, говорите… — проговорил еще кто-то. — Получается, что живущим на улице Каштанов отвели глаза?

Агенссе показалось, что это голос заместителя. Как его… Рихор, кажется. Вспомнила, как он сжал ей плечи — они болят до сих пор. Как обвинил в том, что из-за нее чуть не погиб… Нет. Лучше не вспоминать.

— Без сомнения.

— Марион, а что думаете вы? На кого ставите? Ведьмы или маги?

— Послушайте. Я либо знаю, либо нет. Вот тут не знаю — и все. Запутано все очень. Но могу сказать одно — человек не обученный. Очень сильный, бесспорно, однако схемы плетений — совершенно нестандартные. Полное отсутствие какой бы то ни было школы! По крайней мере, из известных мне.

— А вам, Марион, их известно немало… Удивительно. И все же нельзя не признать — этот некто действительно добивается того, чего хочет! Уже не первый раз, — вздохнул лорд. — По поводу Агнессы Пресци…

В голосе лорда Реллера мелькнуло что-то… Что-то, от чего под больничной рубашкой часто-часто забилось сердце психолога. Женщина, прижавшись к стене (все-таки она еще очень слаба, видимо), вся обратилась в слух.

— Я хочу, чтобы ее задержали и препроводили в столицу. Будет держать под…

— Арестом?

— Домашним, скажем… До тех пор, пока все не проясниться в Лидоре.

— Но, ваша милость…

— Не обсуждается! Скажите еще, что вы, Рихор, испугались ее угроз относительно университетского адвоката или репортеров!

— Кстати, я наводил справки. Женщина — блестящий столичный адвокат, ни одного проигранного дела за последние двенадцать лет и ее муж — ведущий репортер популярной газеты — они, действительно, ее друзья.

— Рихор! — в голосе лорда слышалась удивительная гамма чувств — от злости до страдания.

Агнесса же была готова распахнуть дверь, да так, чтобы та громыхнула об косяк, и… Сказать все. Вот буквально — ВСЕ! Этому… снобу! Решившему, что он может решать за всех, вершить чужие судьбы, как ему нравится!

— Я не могу допустить, чтобы она пострадала, — тихо, как будто себе самому, проговорил лорд Реллер.

— И все же, ваша милость — зачем же нам вмешиваться? Агнесса Пресци может обратиться к его величеству. Скажем, через своего научного руководителя. Эта женщина, без преувеличения, уже два раза спасла город, и…

— Запереть! Это приказ! Запереть эту… спасительницу города так, чтобы ее никто не нашел, и ее научный руководитель в том числе! Выполнять! — лорд Реллер вышел из себя, жалобно задрожали оконные стекла, солнце, испугавшись, спряталось, ворон захлопал крыльями, недовольно перебирая лапками, Агнесса за дверью сжалась в комок.

— Куда прикажете? В подземелья замка? — тут же подобрался Рихор, видимо, вскочив и вытянувшись по струнке, однако сарказм в голосе подчиненного слышался вполне отчетливо.

Агнесса даже зажмурилась — ой, что сейчас будееееет!

Повисло молчание.

Агнесса дышала. Ее дыхательная гимнастика хороша в любых ситуациях, однако вот в таких, стрессовых — особенно. Лорду Реллеру, кстати, совсем не помешает взять у нее несколько уроков!

Госпожа Пресци распахнула дверь. Спокойно вошла. И, глядя прямо в глаза лорда, не обращая при этом никакого внимания на его подчиненных, ледяным, решительным голосом, стоя с прямой спиной в ночной рубашке, произнесла:

— Генрих. Ты этого не сделаешь.

— Почему это?

— Потому что я тебе этого никогда не прощу.

…

Рихор и Марион вышли на улицу вместе с остальными. Когда лорд и эта… Пресци бросились друг на друга, им ничего больше не оставалось, как исчезнуть. Ну, не подсматривать же!

— А ты уверен, что лорд Реллер не…

— Что «не»?! Не под воздействием? Рихор… И ты туда же?

— Ну, согласись, это как-то странно…

— Они оба чуть не погибли. В результате научились по-настоящему ценить то, ради чего стоит жить. Ничего странного, на мой взгляд, — пожал плечами эксперт по магии.