Тюремщик заглянул в книгу для записей.

– Всего один человек. То ли его секретарь, то ли слуга. Тощий такой, на лисицу смахивает.

– Как его фамилия? Случайно, не Бреннан?

– Да, вроде как-то так. Он принес Хэксби пару рубашек и одеял, а еще поесть и немного денег, но они уже кончились.

Пребывать в тюрьме – удовольствие дорогое. Если желаешь быть хорошо одетым и накормленным, а также сидеть в приличной камере, за все нужно платить.

Переваливаясь, сержант вел меня по коридору, позвякивая ключами. Хэксби держали на первом этаже в тесной камере, куда еле-еле помещались койка, один-единственный табурет и ночной горшок. Большинству заключенных приходилось делить камеры с другими. Я сомневался, что Хэксби поселили одного исключительно по доброте душевной. Скорее всего, за эту привилегию заплатил Бреннан. Или, может быть, политическое дело Хэксби слишком щекотливое и поэтому его держат отдельно от других.

Когда я вошел в камеру, старик сидел на табурете, прислонившись к стене. Хэксби пытался читать Библию при свете, проникавшем внутрь через крошечное зарешеченное окошко под самым потолком. День был не холодный, однако Хэксби завернулся в одеяло.

При моем появлении он вскинул голову. Я поглядел на его небритое чумазое лицо. Щеки ввалились, голова напоминала череп, обтянутый кожей. Ни слова не говоря, Хэксби опустил взгляд и снова уставился в книгу.

«Как же Кэт могла обручиться с подобным мужчиной?» – пронеслось у меня в голове.

– Он у нас тот еще болтун, – пошутил сержант. – А если арестанта тут подержать подольше, он сам с собой разговаривать начинает – так их допрашивать проще, даже вопросов задавать не надо. – Запрокинув голову, тюремщик рассмеялся. В воздухе тут же запахло перегаром от эля. – Если не возражаете, сэр, я вас запру. Соберетесь уходить – постучите в дверь.

Дождавшись, когда шаги в коридоре стихнут, я тихо произнес:

– Сочувствую, что вы оказались в столь бедственном положении, сэр.

– Неужели? – выкрикнул Хэксби тонким, дрожащим голоском. – Почему я должен вам верить?

– Тише. Нас могут подслушивать.

Я подошел к Хэксби так близко, что уловил звуки его дыхания: оно было слишком громким, словно воздух в его легких встречал на пути какое-то препятствие.

– Где Кэт? – спросил я.

– Не знаю. – На этот раз Хэксби понизил голос до шепота. – А если бы знал, неужто думаете, что я бы ее выдал?

– Кэт обвиняют в убийстве Эдварда Олдерли, – произнес я. – Мы должны ей помочь, иначе ее наверняка повесят.

– Она не повинна ни в каких злодеяниях.

Уверенности Хэксби я не разделял.

– Значит, нужно выяснить, кто расправился с Олдерли, а пока я ищу убийцу, Кэт не должна попасть в руки властей. Но без вашей помощи мне не справиться, сэр.

– У нее от вас одни неприятности, Марвуд, – вздохнул Хэксби. – Несколько месяцев назад Кэт чуть не погибла по вашей вине. Желаете этой девушке добра – лучше оставьте ее в покое.

– Лучше всего для Кэт будет, если я найду убийцу Олдерли.

– Подите прочь, Марвуд. Подите прочь.

– Смерть Кэт будет на вашей совести! – разозлился я. – Вы этого хотите?

Мне удалось задеть Хэксби за живое.

– Как вы смеете так говорить?

Старика начало трясти, и на секунду я испугался, что он свалится с табурета.

– Тихо, – велел я. – Ради бога, не кричите. Не знаю, все ли вам рассказали. Рано утром в понедельник тело обнаружили в павильоне Кларендона. Олдерли утонул в колодце. Все двери и окна были надежно заперты, с вечера субботы в павильон никто не заходил. Шляпа и шпага Олдерли валялись на полу, а с колодца кто-то снял крышку.

– Когда мы уходили, колодец был закрыт, – вдруг сообщил Хэксби. – Готов поклясться. Прежде чем запереть павильон, я все проверяю. Каждый раз. В любом случае колодец мы не открывали с начала прошлой недели.

– Хорошо, – произнес я. – Эти сведения мне пригодятся.

– Мы собираемся отгородить колодец от остальной части кухни. Так безопаснее. Пожалуй, нужно установить там насос. Непременно поговорю с господином Милкотом.

Голос Хэксби вдруг зазвучал увереннее, и в его взгляде даже появился молодой задор. А потом старик вспомнил, где он и для чего я задаю ему все эти вопросы, и закрыл лицо руками.

– Кэт ходила в павильон с вами?

– Иногда, – ответил Хэксби. – А в прошедшие неделю-две мы посещали Кларендон-хаус почти каждый день: мы обсуждали ход работ с господином Милкотом и наблюдали за строителями. Все они лентяи и неумехи, за ними нужен глаз да глаз. – Хэксби поджал губы. – По-моему, Кэт внушала им больший страх, чем я.

– Мне сказали, что вам дали ключ от павильона.

– Да. Когда меня арестовывали, его забрали.

– Где вы его хранили?

– В чертежном бюро, где же еще?

В последний раз я разговаривал с Хэксби четыре месяца назад, и тогда Кэт ночевала в маленькой каморке в чертежном бюро на Генриетта-стрит, а Хэксби каждый вечер возвращался в квартирку, которую снимал неподалеку от Стрэнда. Но теперь, когда эти двое обручены, их житейский уклад мог измениться: для некоторых пар помолвка означает полноценное сожительство.

– А ночью? – уточнил я.

Хэксби нахмурил косматые брови:

– К чему вы клоните? Обычно я оставляю ключи своих клиентов в мастерской. Там они лежат в целости и сохранности.

– А где спит Кэт?

– Там же, в мастерской. Пока она ночует у себя в каморке. Я ей полностью доверяю, господин Марвуд, и у меня нет ни малейших сомнений в ее честности. Вам известно, что мы намерены сочетаться браком? Даст Бог, оглашение помолвки состоится здесь, в Ковент-Гарден, в соборе Святого Павла. А после свадьбы мы, я полагаю, будем жить вместе на Генриетта-стрит. Я договорился о том, чтобы взять в аренду квартиру под мастерской.

Я кивнул. Узнав, что Хэксби и Кэт пока спят в разных постелях, я, сам не зная почему, испытал облегчение. Однако я не мог отмахнуться от неприятного факта: вечером, когда Хэксби и Бреннан покинули мастерскую, Кэт ничто не мешало взять ключ от павильона.

– Почему меня сюда упекли? – вдруг выпалил Хэксби. – Я-то в чем виноват? С чего бы мне желать Олдерли зла? Мои тюремщики все допытываются, где Кэт, но я не знаю. А жаль.

Я присел перед ним на корточки.

– Чтобы помочь Кэт и вам заодно, я должен найти ее, – шепотом произнес я. – Может, вы хотя бы догадываетесь, где она?

– Не знаю, – повторил Хэксби. – И точно так же я не знаю, можно ли вам верить?

Я проигнорировал этот выпад.

Старик некоторое время колебался, но наконец решил, что от его молчания пользы не будет.

– В субботу мы