– Бандиктов надумал чего-то такое критически-разоблачительное проквакать, чтобы на чужой беде сделать себе дешевую рекламу? Смешно! – усмехнувшись, Гуров покачал головой. – Насколько мне известно, при жизни Токарнов терпеть не мог либеральные каналы и издания – и «Ливень», и «Ньюс-газету», и многих других, им подобных… А тут – гляди-ка! Человека еще не похоронили, а они уже на его костях пляшут, себя, горячо любимых, прославляют.

– Что, Токарнов и в самом деле не любил либералов? – уточнил Орлов.

– Да, действительно, он их не любил. Считал их продажными. – Лев откинулся на спинку кресла и говорил, покачивая ногой. – В нескольких своих статьях он чехвостил «грантоедов» и в хвост и в гриву. Да, он не был официозником, так сказать, глашатаем безоговорочно провластной позиции. У него есть статьи, в которых он говорил довольно резко, кстати, и о нашем ведомстве в том числе, и о многих других. Ну а что? Разве у нас нет коррупции? Нет разгильдяйства? Нет пустозвонов, которые только с трибун языком трепать горазды? Но о самой России он никогда не писал гадостей. Вот «Ливень» он назвал «эфирной помойкой». Про главреда «Ньюс-газеты», который получил какую-то там престижную американскую премию, он написал статью, озаглавив «Разносчик “демократии”. Жесткий, надо сказать, материал.

– Хм… То есть получается, либералы шустренько сориентировались и записали Токарнова в свою компанию? Ну, чтобы повысить свою популярность и значимость? – смеясь, констатировал Крячко.

– Уметь переобуться в прыжке – значит, вовремя оказаться в тренде… – философски заметил Гуров. – Впрочем, не о них речь. Обсуждать бредни либерастов – много им чести будет. Поговорим о наших делах. Значит, «твердых» подозреваемых у нас трое – «черный лесоруб» Тормохин, идейная наследница Мавроди Жанна Альеми и скромная отставная чиновница Бэлла Сытнец. Сегодня я встретился с Тормохиным, Стас – с Альеми. Завтра думаю встретиться с Сытнец. Еще два кандидата в подозреваемые отпадают. Один по причине внезапной смерти – это Базилидзе, другой предъявил имеющееся у него алиби. Я созвонился с питерскими коллегами, попросил их проверить факты, изложенные Брухашко. Но, оценивая наш с ним разговор, чувствую, что он и в самом деле к убийству Токарнова едва ли причастен. Стас после разговора с Альеми пока колеблется в вынесении ей своих оценок – и не то чтобы «да», и не то чтобы «нет»… То же самое можно сказать и относительно итогов моего разговора с Тормохиным.

– Но кто-то же из них лидирует как подозреваемый в этой тройке? – Петр выжидающе уставился на Льва.

– Пока что все на равных, поэтому-то, – Гуров поднял руку, – нужно установить прослушку их телефонов. – Сможешь это организовать в пожарном порядке? Я так чувствую, наша работа кем-то активно отслеживается. Кто-то ею очень обеспокоен и запросто может принять кое-какие меры, чтобы обрубить концы. Сегодня после разговора со мной Тормохин немедленно кинулся кому-то звонить. Наши информационщики не смогли установить, кому именно он звонил. На обоих гаджетах имелись сильные программы, препятствующие определению номера телефона. Правда, они их преодолели, но номер абонента оказался «левым», в базах данных его нет. О чем говорили Тормоз со своим собеседником – неизвестно. Разрешения на прослушку у нас нет. Так что, будь добр, реши этот вопрос! И чем скорее, тем лучше.

В этот момент в кармане Гурова раздался рингтон «Таганка! Все ночи полные огня…. Звонил Амбар.

– Левваныч, плохи дела! – приглушенным голосом, как если бы он боялся, что его кто-то подслушает, заговорил Бородкин. – Я это, в больничке лежу. Спасибочки вам за то, что помогли здесь оказаться. Вот… А мне сейчас один приятель позвонил, сказал, что Кольку Пономаря час назад насмерть сбила какая-то машина. Он около дороги стоял, и она на него как поперла! Колька и ахнуть не успел, как его колесами в блин раскатало. Вот такие дела!

– Но ты же его предупредил? – уточнил Лев, едва не скрежеща зубами.

– Да, Левваныч, все как есть растолковал. Тольки чегой-то он меня не послушался. А зря!

– Где случилось это ДТП?

– Недалече от меня, на Маслянской, аккурат напротив парикмахерской!

Едва Гуров закончил разговор, Орлов и Станислав засыпали его вопросами. Понимающе кивнув, Лев терпеливо разъяснил им суть случившегося. По его словам, только сейчас он понял, что недооценил таинственную Мадам Крап, о которой ему по телефону рассказал Амбар в момент беседы Гурова с Тормохиным.

– …Я по виду Тормоза сразу же понял, что он ее знает и очень боится. Уверен, что и звонил он именно ей. Я больше чем уверен в том, что именно она и есть заказчик убийства Токарнова.

– Ну а в контексте вышесказанного, как ты считаешь, почему был убит Пономарь? – потерев подбородок, спросил Крячко.

Лев неопределенно пожал плечами:

– Могу только предположить, что он разболтал то, о чем ему болтать не стоило бы. Допускаю, что в притоне Бородкина в это время находился тайный осведомитель этой самой мадам. Он об услышанном доложил хозяйке, и та отдала приказ на ликвидацию излишне говорливого гражданина.

– Ваши дальнейшие действия? – Петр испытующим взглядом окинул приятелей.

– Ну, сегодня у нас вечер уже расписан, – признался Гуров. – А завтра с утра Стас, наверное, займется этим ДТП. Он возьмет запись с камер видеонаблюдения и постарается найти машину, с использованием которой и было совершено убийство. А я поеду знакомиться с госпожой Сытнец. Судя по ее послужному чиновничье-карьерному списку, она не самый реальный кандидат в наши подозреваемые, но проверить ее все равно надо бы.

Хмыкнув, Орлов положил на стол руки с крепко сжатыми кулаками.

– Надо понимать, кто-то из этих двух особ – Альеми и Сытнец – и есть таинственная Мадам Крап? – задумчиво предположил он.

– Не исключено. Но, возможно, есть и кто-то третий. Не исключаю даже того, что под этой кличкой может скрываться мужчина… – заключил Лев под фырканье Стаса. – А чего ты смеешься? Или забыл про карманника-гермафродита Тошу-Тоню?

– А-а-а, да-а-а! – брезгливо морщась, закивал Стас. – Что было, то было!

…Действительно было в истории столичного криминального мира такое недоразумение природы, которое одновременно являлось и мужчиной, правда не совсем развитым, и женщиной, тоже лишь отчасти. Звали это недоразумение Антоном-Антониной. Оно, это создание, несколько раз меняло свой паспорт. Надоест быть женщиной, Антонина тут же превращалась в Антона, который даже находил себе официальную пару. Правда, дети в этом браке родиться не могли по причине недоразвития необходимых для этого органов. Осточертеет быть мужиком, это существо меняло паспорт, надевало платье и выходило замуж.

Однако самое интересное было то, что Тоша-Тоня имел (или имело?) талант высококлассного карманника. Работая на уровне Кио (из Тоши-Тони получился бы феноменальный фокусник), свой талант это странное творение природы употребило на очистку чужих карманов. Не счесть тех, кто, войдя в общественный транспорт с деньгами,