И только в последний момент я вспоминаю, что Джайлз так и не рассказал мне, что с ней произошло.

– Они не готовы принимать гостей, – отрезает он. – Оставь это для похорон. Если тебе хватит смелости прийти туда. – Я пытаюсь сдержать недовольное ворчание, а он продолжает: – Тебе, возможно, лучше вообще там не показываться. Но это мы обсудим позже. А пока твое место рядом со мной.

Джайлз еще крепче сжимает мою руку и начинает идти, увлекая меня за собой.

Я видела зайцев, угодивших в силки: если сопротивляться, станет еще хуже. Всякий раз, когда пытаются вырваться, петля затягивается сильнее, пока они не погибают, задохнувшись в процессе борьбы. Поэтому я не спорю и не протестую, а покорно семеню рядом с ним. Когда мы проходим мимо магазина, оттуда выходит Мэгги Уилсон, смотрит на нас и желает Джайлзу хорошего дня. Тот сдержанно кивает в ответ и продолжает идти. У меня горят щеки. Я чувствую, как она провожает нас взглядом, пока мы не скрываемся из виду.

Дом Стюартов совершенно такой же, каким я помню его с детства. Обшитый темным деревом коридор, где все такой же мрачный Джайлз бросает мою сумку. На полу лежит длинный ковер, центральная часть которого с годами выцвела и стопталась. Слева находится зал для приема гостей, а за ним семейная гостиная. Только Стюарты могут позволить себе иметь два подобных помещения в доме. Впереди дверь в столовую, где мы каждую неделю обедали, когда я была ребенком. За ней расположилась кухня.

Джайлз ведет меня наверх по широкой лестнице, все еще крепко держа за руку.

– А где миссис Стюарт? – интересуюсь я. – И Гэвин?

– Моя жена в постели. Ей непросто справиться с новостями про Элин, – отвечает он. Мы проходим мимо дверей, за которыми, как я полагаю, находятся спальни членов семьи. – А Гэвин вместе со всеми отправился на поиски Хэтти.

В конце коридора еще одна лестница, на третий этаж. Только мы подходим к небольшой двери, которая, должно быть, ведет в чулан. Я с удивлением наблюдаю, как Джайлз достает из кармана ключ, открывает ее и толкает меня внутрь. Я поражаюсь еще больше, когда вижу там еще одну лестницу: узкую, с высокими ступенями, сбитыми из недорогого дерева. Она поднимается в темноту.

– Вперед, – командует Джайлз.

Испытывая тревогу по поводу того, что ждет меня наверху, я иду, хватаясь за веревку, закрепленную на стене и служащую в качестве перила. Под конец подъема глаза привыкают к темноте, и я обнаруживаю еще одну дверь с ключом в замке.

– Куда ты меня ведешь? – спрашиваю находящегося позади мужчину. Он протягивает руку, чтобы открыть дверь и, навалившись на меня всем своим весом, заставляет пройти внутрь.

Это небольшая комнатка с единственным круглым окном с толстым зеленоватым стеклом, сквозь которое струится зловещий свет. Здесь стоит шкаф для одежды и маленькая медная кровать с матрасом, под которой виднеется потрескавшийся ночной горшок.

Я поворачиваюсь к стоящему в проходе Джайлзу.

– Серьезно? Ты же не собираешься поселить меня здесь?

– Это временная мера, – объясняет он, и я делаю шаг к нему.

– Я хочу спуститься на первый этаж.

– Почему бы тебе не прилечь? – предлагает он. – Ты, должно быть, устала.

– Мне не нужно прилечь. – Стюарт смотрит на меня так, словно я ребенок, а потом медленно произносит: – Послушай, Альва, ты должна понимать, что в Ормсколе сейчас не лучшие времена. Люди чувствуют неуверенность, страх и злобу. Они жаждут крови. Им нужен козел отпущения, чтобы обвинить его в том, что много лет назад случилось с твоей мамой, и в том, что произошло прошлой ночью. И, боюсь, пока твой отец в тюрьме, они захотят отыграться на тебе.

– Значит, я не буду выходить из дома, – говорю я. – Не буду подходить к окнам, чтобы меня не видели.

Джайлз качает головой и слабо улыбается.

– В моем доме будет проходной двор. Нет, сейчас будет лучше, если ты останешься здесь, в целости и сохранности.

– Я не хочу.

Не хочу, чтобы меня снова посадили под замок. Особенно в этом месте.

Его лицо мрачнеет, а зрачки становятся размером с булавочную головку. Взяв себя в руки, мужчина заставляет себя еще раз улыбнуться.

– Так похожа на свою мать, когда она была в твоем возрасте. Такая же упрямая. – Он разворачивается и собирается уходить.

– Куда это ты собрался? – Я стараюсь не выдать своего отчаяния.

– На лесопилку. Я скоро вернусь и принесу тебе поднос с ужином.

Лесопилка. Если мы с Реном правы и обмеление озера означает, что чудовища могут выбраться на волю, значит, с каждой минутой падения уровня воды они становятся на сантиметр ближе к свободе.

Джайлз выходит и поворачивает ключ в замке.

Я подлетаю к двери и начинаю бить в нее кулаками.

– Нет, Джайлз – мистер Стюарт, – послушай меня, мне нужно кое-что тебе рассказать! Кое-что, касающееся лесопилки. Остановись. Послушай меня. Послушай!

В ответ – тишина. Я продолжаю колотить по двери и кричать, пока не срываю голос и не разбиваю руки в кровь. Мною овладевает отчаяние. Никто не знает, что я здесь. Никто не будет меня искать. И никто меня не услышит. Я на третьем этаже за запертой дверью. Оглядываюсь по сторонам. Комната аккуратная и чистая, кровать заправлена. У меня по телу бегут мурашки. Как долго он это планировал? Я подбегаю к окну, ищу щеколду, но там ничего нет. Стекло толстое, с пузырьками внутри. Через него ничего не видно, хотя я почти уверена, что нахожусь с тыльной стороны дома. Так как здесь негде больше присесть, я подхожу к кровати и опускаюсь на древний матрас.

Что теперь? Я вспоминаю о своей сумке, валяющейся внизу, об одежде, чернилах и перьях, лежащих в ней деньгах. О моем револьвере. Если бы он был со мной, я бы выбила замки. Я бы заставила Джайлза отпустить меня. Могла бы ему угрожать. Против воли я вспоминаю, как навела пистолет на Рена, как он признался, что знал, что я не выстрелю, ведь я не взвела курок.

Рен.

Он идет к Мэгги, чтобы рассказать ей о существах, а та видела меня с Джайлзом. Она, конечно, расскажет Рену. Он придет за мной, правда? Он поможет мне выбраться отсюда.

Я кладу ноги на кровать и замечаю, что мои юбки прилипли к порезу на колене, полученному при падении. Набравшись сил, я отрываю ткань от раны и осматриваю ее. Порез снова кровоточит, его края рваные и влажные. Я плюю на, как мне кажется, чистый кусок юбки и промакиваю им рану. Потом отрываю полоску ткани от нижней юбки и завязываю ее как бинт. После этого мне остается только лишь ждать, и я сворачиваюсь клубочком на кровати.

Я, должно быть, уснула, потому что резко сажусь и не понимаю, где нахожусь. Тут же слышится, как в замке поворачивается ключ. Я не успеваю свесить ноги с кровати, как входит Джайлз. Я встаю, а он запирает дверь и кладет ключ в карман.

– Который час? – спрашиваю я.