– Да, – отвечают они хором с удивлением.

– Тебе тоже связь нужна? – спрашивает он меня.

– Нет, спасибо. Вива Франция! За отсутствие беспроводных коммуникаций! – Я салютую бокалом.

– Ну, скажем так, дело тут не во Франции, и связь у вас теперь должна быть. Проверьте. – Он смотрит на Дашу с Лизой.

– Есть, – отвечает Даша.

– Работает. А что ты сделал? Это какой-то хакерский трюк? – спрашивает Лиза.

– Долго объяснять, честно говоря. Но вкратце – не люблю я эти без конца звонящие мобильники. Они меня порядком достали. Так что я установил такую штуковину, которая глушит всю технику в радиусе десяти километров. Но если кому-то нужна связь, я просто открываю доступ.

– Ага. Понятно. – Лиза смотрит на него настороженно. – Ладно, меня это не касается, но предупреди заранее, если я случайно сдвину вазу или дотронусь до чего-нибудь, не откроется ли потайная дверь с кучей оружия и разных шпионских прибамбасов?

– Слушайте, вы не киношницы или писательницы случайно? – Он смеётся, но как-то напряжённо. – У вас просто такая богатая фантазия. Я уже был маньяком, теперь шпион. Дальше, думаю, стану предводителем масонов.

– Нет, говорю же. Меня это не касается, я пошутила. Просто первый раз слышу о такой глушилке для телефонов.

– Ты не поверишь, но её можно купить почти в любой фирме, которая работает с сигнализациями, – отвечает он и принимается резать овощи.

– Не знала, – говорит Лиза, выходя из кухни. – Рит, я Вадиму позвоню схожу.

– А я Гансу. – Даша следует за ней.

– А я, пожалуй, не откажусь ещё от вина, – я смотрю ему прямо в глаза, – и с радостью услышу, каково это – сменить Россию-матушку на мой любимый регион Франции.

– Тебе никому не нужно позвонить, чтобы сказать, что всё хорошо?

– Не посчитай меня жалкой, но все, кому мне нужно сказать это сейчас находятся в этом доме. Так что нет, не нужно.

– Поверь, я понимаю, о чём ты. Мне это хорошо знакомо.

– Что именно? – Надеюсь, он не о родственных душах. Мужчины становятся невыносимо скучны и стремительно глупеют, когда разводят подобную демагогию.

– То, что есть такие люди, вокруг которых постоянно крутится толпа, но лучшая компания для них – это они сами. И дело тут не в превосходстве над другими. Ты всегда рад выслушать кого-то, помочь советом или делом. Но чтобы самому изливать наболевшее, откровенничать – нет уж, простите. Мои заботы – это лишь мои заботы.

– Знакомая басня. Но ты знаешь, что окружающие считают их чёрствыми снобами, у кого в жизни всё как в сказке.

– Ага, только вот сказка зачастую как у Бартона. – Он ухмыляется и начинает чистить креветки.

– Кстати, обожаю его фильмы. Они мрачные, но очень красивые.

– Да. И герои там очень характерные.

– А что на ужин?

– Секрет, – отвечает он. – Так, у тебя пустой бокал, а я хотел, чтобы ты попробовала другое вино. По крепости оно такое же, и сорт винограда тот же. Разница лишь в том, что первое – с виноградников, на которых несколько десятков лет назад росли цитрусы. А это… – он достаёт новую бутылку, – на этой земле раньше росли цветы. Какие точно, к сожалению, сказать не могу, знаю лишь, что медоносные.

Я внимательно смотрю, как он откупоривает бутылку, аккуратно наливает вино в другой, чистый бокал и протягивает мне. Во всём этом и в той эмоциональности, с какой он мне рассказывал о виноградниках, чётко видно, насколько же он любит своё нынешнее занятие. Как же это приятно по прошествии времени найти то, что тебе действительно доставляет удовлетворение и радость. Конечно, без его прошлой деятельности, какой бы она ни была, он бы не купил это шато, но мне кажется, желания вернуться к ней у Кирилла нет. Хотя, может, я ошибаюсь и он занимается и тем и другим, а виноделие – его хобби?..

– Слушай, а разница и правда есть. Это более лёгкое, что ли. И запах другой. – Вино вкусное, но лучше не перебирать с ним на голодный желудок. – То есть ты хочешь сказать, что всё дело лишь в местонахождении земельного участка?

– Если точнее, я хочу сказать, что время летит очень быстро. Меняются технологии, люди, моральные нормы… Но земля не меняется. Она помнит. И природу не обмануть. И не смотри на меня так. Несколько лет назад я бы даже не мог предположить, что могу рассуждать о таком. Но когда день за днём проводишь под солнцем, выращивая что-то, то в голову зачастую приходят довольно глубокие мысли. Я не утверждаю, что это лучшая тема для лёгкого общения с девушкой, с которой познакомился пару часов назад, зато это то, что я думаю на самом деле, а не то, что было бы удобно выставить тебе за правду, дабы показать себя в хорошем свете.

– Я даже не знаю, что тебе ответить. Но я очень рада, что ты говоришь об этом, а не о своей работе, машине, любимой футбольной команде или о том, какие у меня красивые глаза, – заявляю я абсолютно честно. – Просто подобные рассказы я слышала уже тысячу раз и ничего, кроме рвотных позывов, они у меня не вызывали.

– Я, кстати, не люблю футбол.

– Ого!

– И машинами, если честно, никогда не увлекался.

– Да?

– А ещё я терпеть не могу пиво и ни разу не спал со своей секретаршей.

– Пожалуйста, продолжай. Мне нравится, когда разбивают шаблоны. – Интересно, это он всё искренне говорит?

– А глаза? Никогда не понимал, когда говорят про глаза – красивые. Они могут быть либо живые, либо нет. Вот почти у каждого француза они радостные, с искрой. А когда я жил в Москве, сплошь и рядом встречались глаза без надежды, без задора. Это была одна из причин, почему я свалил оттуда.

– Поразительно. Когда я ехала из Москвы, на машине, к подругам, размышляла в пути почти о том же самом. Искала ответ, в чём же разница. Почему так? Но так и не нашла.

– И не найдёшь. Одно могу сказать – разница не в соцпакетах и зарплатах. Как мне кажется, каждый человек определяет для себя свои собственные ценности. И если он их не достигает, то теряет тот самый огонёк в глазах.

– А что насчёт моих глаз? – Обычно я не люблю, когда кто-то пытается меня прочесть, но тут вдруг стало любопытно.

– В твоих глазах… – Он подливает нам обоим вина. – В них кипит жизнь. Но как бульон под крышкой.

– Сделай скидку на долгую дорогу и потёкший макияж.

– Ты понимаешь, о чём я. Я тебя, конечно, совсем не знаю, но предполагаю, что ты много работаешь. И никогда ни на кого не полагаешься. Ты из тех, кто во что бы то ни стало добивается своего. И не важно, сколько времени, сил и жертв уйдёт на это. А ещё, думаю, ты очень алчная. Как только ты достигаешь того, чего хотела, тут же находишь себе новую цель и начинаешь работать над ней. Причём планка всё время поднимается.

– Хм, спасибо за анализ, доктор Фрейд. В принципе, всё верно. Но скажи, разве не естественно для развитого человека стремиться к чему-то большему и лучшему? Разве это не основа самосовершенствования? Разве ты не такой же?