— Оберштурмбанфюрер, вас к телефону. Рейхсфюрер.

Штернберг склонился ещё ближе к Илефельду, словно хотел впиться зубами в шею генерала, и прошептал прямо ему в ухо:

— Так обдумайте то, что я вам сказал. Хорошенько обдумайте. Хайль Гитлер.

С тихим смешком Штернберг отстранился, щелчком сбросил с погона генерала невидимую соринку и торжественно покинул комнату. Илефельд медленно выдохнул и отделил воротник сорочки от вспотевшей шеи. Вытащил из-за борта кителя нераспечатанный пакет и в раздражении швырнул его на пол.

Позже этот доклад не упоминался в отчётах, а немногочисленные приглашённые на него слушатели неофициально прибыли в мюнхенский институт оккультных наук. По оцепленной боковой лестнице они поднимались в зал на третьем этаже. За окнами обе стрелки на циферблате старой ратуши скоро должны были достигнуть вершины.

Доклад Штернберга о возможностях военно-стратегического использования феномена Зонненштайна начался ровно в полдень и занял несколько часов. Присутствовали Гиммлер, управляющий делами «Аненэрбе» Зиверс, куратор исследовательского общества Вюст, Каммлер и ещё пара чиновников из хозяйственного управления СС, а также генерал Зельман и, кроме того, пара личных гиммлеровских гадателей, о которых Штернберг отзывался крайне пренебрежительно, настаивая на том, что его разработки научны и не имеют ничего общего с вульгарным шаманизмом. По чести сказать, далеко не всех из собравшихся Штернберг желал бы сейчас видеть. То, о чём он собирался говорить, — предназначалось ли это для Зиверса, с кем он никогда не мог найти общего языка? Или для несгибаемо несущего все свои многочисленные должности бездушного Каммлера — более машины, чем человека, — в ком Штернберг видел опасного соперника? Или для рейхсфюрера, за которым тянулся незримый шлейф из десятка недавних смертей? Накануне в Берлине завершился суд над несколькими участниками генеральского заговора, и вечером осуждённые были казнены — «повешены как скот», согласно приказу Гитлера. Фюрер пожелал собственными глазами увидеть смерть заговорщиков и уже ближе к ночи вместе со своим окружением проглядывал фотографии и смотрел наспех смонтированный фильм, где офицеры в арестантской одежде, с петлёй на шее, бились в агонии под светом прожекторов. Видел это и Гиммлер: его невыразительное лицо было заметно бледнее обычного.

Взволнованный и сосредоточенный, Штернберг старался не прислушиваться к мыслям чиновников — отнюдь не самому подходящему вступлению к тому, о чём он сегодня собирался поведать.

— Что есть время? — спросил Штернберг, театрально раскинув руки; театральность жеста усиливалась тем, что в правой руке он держал свежесрезанную белую розу на длинном стебле (для чего предназначался столь экстравагантный атрибут, разъяснилось несколько позже), и потому его чёрный мундир уподоблялся фраку фокусника. За его спиной тем временем двое эсэсовцев под руководством вымерявшего что-то длинной линейкой Франца устанавливали полукругом в строгом порядке вогнутые и выпуклые металлические листы на деревянных каркасах, различной высоты, и вся эта таинственная бесшумная деятельность напоминала закулисную суету подручных знаменитого иллюзиониста на гастролях. В стороне в ожидании замер оператор с кинокамерой наготове.

— Так что же есть время? Отвлечённое понятие, философская категория? Сегодня вы увидите: время — не что иное, как неизвестный современной науке вид энергии, пронизывающей Вселенную. Как и всякую энергию, время можно контролировать. Причём методы воздействия на течение времени далеко выходят за рамки привычного для нас управления физическими процессами. В большей степени они относятся к области психических умений…

Вскоре установка странных металлических конструкций была завершена, и теперь присутствующие могли видеть, что расположенные радиально в несколько рядов, вроде амфитеатра, блестящие экраны все вместе в плане составляют полное подобие изображениям на представленных рядом аэрофотоснимках — а проглядывались там очертания некоего циклопического каменного сооружения.

Штернберг продолжал говорить о неоднородности времени и о возможности изменять плотность временного потока путём направленного психического воздействия.

— Вы хотите сказать, силой мысли? — уточнил кто-то, и Штернберг подхватил:

— Вот именно. Но сама по себе сила человеческой мысли слаба и рассеянна. Обычно она не в состоянии хоть сколько-нибудь повлиять на энергию, действие которой является основополагающим для физических законов нашего мира. Человек не в силах остановить ладонью широкую полноводную реку. Но человек может построить плотину. То, что обладает способностью концентрировать и направлять тонкие виды энергий, в частности энергию времени и энергию мысли, было известно в глубокой древности, но позже, увы или к счастью, незаслуженно забыто. Это средство просто, как всё гениальное…

Штернберг отошёл к ближайшему стенду и длинным стеблем розы указал на фотографию.

— Многим из вас известно, что здесь изображено. Мегалитический комплекс Зонненштайн, недавнее открытие германских археологов. Впечатляющее сооружение, по древности сравнимое со Стоунхенджем и Экстернштайном, построенное, как предполагают, для культовых целей. Согласно результатам моих исследований, это примечательное творение есть не что иное, как — если позволительно таким образом выразиться — мощная техническая база магов далёкой древности…

Штернберг медленно проходил мимо стендов с фотоснимками, чертежами, расчётами, с картами той местности, где расположен Зонненштайн — граница Франконии и Тюрингии, глухая и гористая местность, — и восторженно рассказывал о том, что сооружения явно сходного назначения обнаружила на Тибете экспедиция эсэсовца Шефера, причём экранами тонких энергий там служат полуторакилометровой высоты скалы, превращённые в сложнейшие изогнутые конструкции некими титаническими силами много тысячелетий тому назад.

— По легендам, в районе священной тибетской горы Кайлас до сих пор существуют ущелья и долины, где молодые люди могут состариться всего за несколько часов. В отчётах Шефера вы обнаружите данные о темпоральных аномалиях, с которыми не раз приходилось сталкиваться участникам экспедиции. Взять хотя бы случаи, когда для отделившихся от группы путешественников проходило всего несколько минут, в то время как остальные были вынуждены ждать их часами — впрочем, перечисление полного списка всех этих крайне любопытных подробностей уведёт нас далеко в сторону от основной темы… В чём же заключается истинная цель создания капища Зонненштайн? По сути, Зонненштайн — настоящая машина времени, господа. Машина времени, управляемая силой человеческой воли. Это система особым образом расположенных каменных плоскостей, которые я в дальнейшем предлагаю именовать Зеркалами Времени. Хочу особо подчеркнуть: сами по себе Зеркала Зонненштайна — всего лишь большие гладко обтёсанные камни, их свойства проявляются только через людей, причём воля человека, уровень его психического развития, его умение сосредоточиться играют решающую роль. Тем не менее все люди, посещавшие Зонненштайн, каким-то образом вступали во взаимодействие с Зеркалами. До сих пор не было практически ни единого человека, побывавшего на капище и не указавшего на аномалии. Но вы только представьте себе, чего способен достигнуть тот, кто придёт к Зонненштайну с чёткими намерениями и с полным пониманием того, как именно будет работать могучая машина древних, которую он собирается запустить…