— Сегодня совершенно точно будут танцы, Арина. Кажется, тебе эта игра нравится уже не меньше, чем мне.

Я отвернулась к окну, не в силах спорить.

Когда добрались домой, я чувствовала себя бесконечно уставшей, но Вадим Андреевич не отпустил меня в комнату:

— Нет, сегодня просто так не разойдемся. Мне очень нравится твое настроение.

— Что не так с моим настроением, Вадим Андреевич?

— Любопытство, перемешанное со смирением. Лучшее сочетание.

— Кажется, вы неправильно меня поняли.

Налил вина, включил музыку, взял за руку, но будто и не вспомнил о танце. Его руки сжимали талию, не позволяя отстраниться.

— Арина, раз ты поняла, где конец игры, так не проще ли закончить?

Я оторопела от его напора. Наверное, в такси все же следовало оттолкнуть. А то вышло так, что я, после всего сказанного, при первом же поцелуе сдалась. Ведь нельзя сказать, что меня принудили! Или что я в тот момент вспомнила об угрозах… Нет, я просто не стала сопротивляться себе. Кто бы сомневался, что это выльется в продолжение?

— Вадим Андреевич, вы просто выбиваете меня из колеи.

— Спасибо, — он улыбался, склонив голову набок.

— Я не хвалю вас! Но вы сейчас давите слишком сильно. Разве не видите, что я не готова?

— Когда ты будешь готова, Арина? Скажи точную дату, и я не подниму этот вопрос до того времени.

— Это работает не так!

— Я лучше тебя знаю, как это работает. Как только я дам тебе выбор, ты сразу начнешь выбирать неправильно. Даже во вред себе.

— Во вред ли?

— Да. Если человек идет против своих желаний, то это вред. Можно вывезти девушку с острова, но нельзя вывезти остров из девушки. Но я замахнулся.

— А вам не приходило в голову, что я не собираюсь с вами спать? Ни сегодня, ни потом. Что в моем отказе нет других причин?

— Приходило. Но твои пальцы сейчас дрожат. Ты сама не знаешь, чего хочешь больше — толкнуть или притянуть.

После этого я не смогла бы не толкнуть. Он с легкостью отступил, рассмеялся. Упал на диван и раскинул руки.

— Передай мне вино, Арина. И знаешь, ты слишком сильно напрягаешься. Сама провоцируешь все эти разговоры. Это твой способ манипуляции. Ты прямо требуешь, чтобы я надавил, решил за тебя, заставил. И раздражаешься именно потому, что слишком долго ждешь.

— Неправда!

Сначала выкрикнула, а потом подумала. И не смогла вспомнить ни единого эпизода, когда бы я в самом деле не могла его оттолкнуть. Хоть Вадим Андреевич и был настойчив, но однозначного принуждения не демонстрировал. Даже сейчас это было очевидно. Если я просто уйду в свою комнату, то он и останавливать не станет. Тогда почему я до сих пор не ушла? Сделала большой глоток. Потом попыталась вернуться к традиции общения между нами — прямолинейность на грани сарказма:

— Даже если вы правы, тогда я просто не готова. Вот этот… интерес, он следствие только моей неопытности. Любопытства, может быть. Новых ощущений. Но не отношения к вам.

— Резонно. Меня, кстати, только это и останавливает. Мысль, что ты точно так же поддавалась бы почти любому. Это как будто облегчает мне любую задачу. Как будто самого меня обесценивает.

Резко, но справедливо. Мне понравилось, как он сказал.

— Вадим Андреевич…

Я осеклась, услышав мелодию — мой телефон, который до сих пор находился в клатче. Зажмурилась и потрясла головой, чтобы выветрить незначительный хмель, потом выхватила мобильник. Поспешила достать ноутбук, на ходу переспрашивая у непосредственного начальства:

— Может быть, вы ответите?

— С какой стати мне делать твою работу?

Я коротко кивнула и приняла вызов, за секунду до этого с ужасом узнав на дисплее имя:

— Николай Васильевич? Чем я могу помочь?

— Опять ты?! — орала трубка. — Когда меня соединят с главным?!

— Боюсь, он недоступен… — я в панике посмотрела на шефа, который даже позы не изменил. — Николай Васильевич, я должна извиниться перед вами за прошлый раз!

— Извиниться?! В заду я видал твои извинения! Я так понял, что Ника бывает занята только для меня?! Зашел на сайт и…

Он орал и орал. Я отвернулась к стене и прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться. Что ж, Николая Васильевича хотели взбесить — все удалось. А отдуваться каким-то образом приходится мне. Клиент уже считается вычеркнутым, он и сейчас звонит только для выплеска ярости, а не чтобы вернуться. Но если я просто сброшу вызов, то насколько непрофессионально буду выглядеть? Ведь сам работодатель наблюдает! Решила выносить столько, сколько смогу. Настроилась и в образовавшейся паузе успела вставить:

— Ника сама попросила разместить ее фотографию на сайте. И она знала, что вас это разозлит! Потому и попросила.

— Что ты несешь?!.

— В прошлый раз была моя ошибка, а не ее. Но когда она узнала, как вы отреагировали, то не смогла сдержаться. Она всего лишь человек, Николай Васильевич.

— Да на кой черт мне эта хренотень?! Какая-то шлюха решила мне отомстить?! Да мне вообще по барабану!

Ну да. Именно поэтому ты и звонишь сразу же, как только ее лицо в общем доступе увидел. Как только представил, что любой новый клиент может сделать один звонок и получить ее. Слово «шлюха» Вадим Андреевич никогда не использовал, но в данном случае это было неотъемлемой частью реакции человека, которого зацепило. Теперь я точно знала, о чем говорить дальше.

Неожиданно меня обняли со спины, подтолкнули вперед, я успела только подставить свободную руку, чтобы не впечататься в стену.

— Николай Васильевич! — мой голос дрогнул, но я всеми силами пыталась не отвлечься. — А вы не слышали, что у шлюхи тоже могут быть мысли, да? Не знали, что ей тоже важно иногда чувствовать, что ее не сольют при первой же возможности? Пусть даже на словах.

— Сольют?! Да кто ее сливал? Я… я же наоборот! Да я Нику из всех выделял! Что ты переворачиваешь, дура?!

Руки нырнули под подол платья, прошлись по бедрам. Пальцы переместились на промежность и сильно сжали. Я могла радоваться только тому, что на мне белье и колготки, и без того потерялась в ощущениях. Горячие, уверенные руки не давали мне возможности увернуться, я старалась не обращать внимания и сосредоточиться на разговоре:

— Ни… Николай Васильевич… Я думаю, что фото Ники с сайта нужно немедленно убрать. Хоть вы и не являетесь больше нашим клиентом, но не должны так… расстраиваться…

Пальцы теперь поглаживали — с заметным нажимом. Я едва не застонала, особенно когда Вадим Андреевич притянул мои бедра к себе, вынуждая ощутить его возбуждение.

— Да, лучше убрать, — вдруг совсем спокойно сказал Николай Васильевич. — И… Ника случайно не занята в следующую пятницу?