Пальцы на миг отпустили, а потом скользнули вверх и занырнули под белье. Это было слишком. Я ответила по инерции:

— Ника забудет обо всех планах… Заполните…

Он ответил что-то еще — кажется, попрощался. Я выронила телефон, не заботясь о том, что тот может разбиться. Попыталась вырваться, но ощутила только еще более напористое движение пальца прямо между складок, от которого захотелось выгнуться.

— Вадим…

— Андреевич, — подсказал он тихо в самое ухо.

— Не надо… Нику с сайта…

— Я слышал. Он потерпит немного. А ты?

— Не надо…

Он снова сильно прижал меня лицом к стене, продолжая водить пальцами внутри. У меня задрожали ноги, но я даже упасть не могла. Ощущения были настолько сильными, что против них никакая сила воли не помогала. И шепот прямо в ухо сводил с ума:

— Так нравится? Нравится, когда тебя заставили?

— Я…

— Если расслабишься, то сможешь кончить.

Но я не могла ни расслабиться, ни напрячься. Все вообще шло не так. Единственное, чего я хотела, чтобы он просто продолжал, усиливал нажим. Я со стоном подалась бедрами вперед. И сразу после этого он вытащил руку и развернул меня к себе.

— Посмотри на меня и скажи, чего хочешь.

А у меня глаза будто пеленой закрыло желание. Настолько сильное, что я готова была сама запустить руку себе под трусики и продолжить. Спонтанно потянулась к его губам, но он не позволил поцеловать:

— Нет. Сними белье. Давай же — сними сама. Сделай вид, что я заставил.

Я выдохнула, а потом решилась: схватила двумя руками за резинку и стянула с себя колготки вместе с трусиками. Выпрямилась, но от этой паузы немного остыла и потому начала смущаться. Но Вадим Андреевич не позволил мне отвлечься, он коленом раздвинул мне ноги и снова запустил пальцы к клитору. На этот раз действовал медленно, водя по кругу. И словно наслаждался моими мучениями. Я, прижатая теперь спиной к стене, тянулась к его губам, но он отстранялся.

— Ноги шире, не сжимайся, — говорил сухо и тихо. — Возьми подол платья и задери. Да, держи так.

Мне стоило немалых трудов, чтобы не представлять себе эту картину — как я стою, развратно раздвигая бедра, позволяя его пальцам ходить внутри, а сама задрала юбку и прижимаю дрожащими локтями к талии. И он при этом не отрывает взгляда от моего лица — видит все. Видит, что я ничего не могу с собой поделать. Наблюдает. Торжествует.

И снова замер, оставив пальцы прижатыми к клитору. Захотелось поерзать или недовольно простонать, но с трудом удержалась и только глаза открыла.

— Арина, — снова губы в паре сантиметров от моих. — Давай на будущее обговорим пару правил.

— Н… например?

— Например, ты неделю не сопротивляешься.

— Кому?

— Нам обоим.

— А если не смогу?

— Уже смогла.

Сложно спорить, когда внутри все горит от перевозбуждения. Кажется, я кивнула или только собиралась кивнуть, но пальцы снова задвигались — теперь резче, вверх и вниз. Только касаясь точки возбуждения, не проникая внутрь. Я не сдержала стона и просто уткнулась лицом в его плечо. Внизу живот скручивало в тугой узел.

— Скажи, что нравится.

— Да…

— Нет-нет, не закрывайся. В следующий раз я тебя сначала полностью раздену. Или в следующий раз ты уже разденешься сама?

Я не представляла, что в такой момент он способен смеяться. И что даже его смех меня не приведет в чувство.

— Приоткрой рот.

Теперь я подчинялась без осмысления. И когда почувствовала его язык, то застонала прямо ему в рот — мне так сильно хотелось этого поцелуя. Но затем он сделал невероятное: запустил в мой рот два пальца другой руки. Он позволял лишь слегка посасывать, задавал какой-то ритм, под который мгновенно подстроилась и я. В этом же темпе насаживалась бедрами, а ощущения только нарастали. И вдруг взорвалось — там, внизу, но отдалось во всем теле и лишило сил. Я сжала ноги, но палец все ходил и ходил внутри, каждый раз вызывая новую волну. Повисла на его руке, не способная собраться в целое.

Он опустил меня на пол и сразу встал. Отошел, включил на кухне воду. Позвонил Сергею. Я только через несколько минут смогла открыть глаза и поднять голову. Вадим Андреевич стоял в двух метрах и смотрел на меня сверху. Почувствовав, в какой позе нахожусь, и осознав, что недавно делала, я поспешила тоже вскочить и поправить платье. Захотелось немедленно сбежать — переварить это все без его присутствия и внимательного взгляда.

— Иди сюда, Арина. Посмотри на меня и скажи, что тебе понравилось. Оргазм не может не нравиться.

Посмотреть на него прямо совсем не получалось. Я кое-как заставила себя сделать шаг — и то хорошо.

— Ты… вы… — я растерялась, не представляя, как теперь обращаться.

— Вы и по отчеству. Я до сих пор твой начальник.

Пусть так. Это тоже потом смогу переварить.

— Вы… теперь хотите… — не смогла закончить.

— Хочу, конечно. Мне со своим стояком теперь что-то делать придется. Но не сегодня. Успокойся уже и выпей вина. Кстати, да, хорошая работа! Я сейчас про Николая Васильевича, а не про остальное.

У меня лицо горело. Я с трудом вспомнила, кто такой Николай Васильевич, и тут же забыла. Мне было слишком хорошо и слишком стыдно. Такими вещами, вот именно настолько откровенно-пошлыми, можно заниматься только с любимыми. Потому что любимые не наблюдают за тобой, как за экспериментальным животным, они делят с тобой удовольствие. Я всегда до сих пор так считала. Но до сих пор я и не знала, что такое оргазм и что его можно получить, даже не обнажая член. И что удовольствие может получить только один, но второй при этом все равно будет выглядеть победителем.

— Это было… так странно.

— Странно? Я надеялся на другое слово, — он все еще смеялся. — С завтрашнего дня тебя ждет еще много странных вещей. Но если попросишь, то можем продолжить сегодня.

Я подошла, но не попросила. Сделала только глоток вина и поспешила сбежать на второй этаж. Как я и думала, он даже не пытался меня остановить.

Нелепая стыдливость отпустила быстро, но это не означало, что меня ждет спокойный сон. Зато как следует поразмыслила — над собой, своими реакциями, своими желаниями и его намерениями. Потому и к утреннему разговору я была готова.

Вошла на кухню, когда Вадим Андреевич готовил завтрак. Села на высокий стул у стойки и, вместо приветствия, сразу перешла к делу:

— Я тут подумала, что все-таки мне нужен аванс или деньги в долг под зарплату. Я вернула вам «красный флажок». Пусть он даже сам был готов вернуться, но на вызов ответила я.