– Все, отключаюсь, – засмеялся колдун.

Так, дело в шляпе, с Катариной он договорился. Но это было только начало. Сперва он позвонил и зарезервировал столик в ресторане, понятно, не в польском, после посещения которого можно было провести всю ночь в обнимку с унитазом, а это не входило в его планы. Потом он открыл гардероб и долго вглядывался в подсвеченные недра. Для свидания он выбрал красные брюки Ferragamo, туфли в тон и черную шелковую майку без рукавов – во-первых, в ней не жарко, а во-вторых, ему хотелось ненавязчиво подчеркнуть, что руки и плечи у него, как у греческого бога. Ну, или как у мачо, хотя он и не любил этого модного определения. «Все теперь мачо», – буркнул он.

Алек опаздывал. Сначала на десять минут, потом на двадцать, потом на полчаса. Вероятно, он передумал, подумал Магнус. Взвесил на невидимых весах все «за» и «против» и решил, что незачем встречаться парнем, который ему даже и не нравиться.

С небрежностью, которая вовсе не соответствовала его истинным чувствам, Магнус открыл дверцу бара и сделал себе тонизирующую смесь из слез единорога, клюквенного сока и нескольких капель лайма. Что ж, в конце концов, не первый день на свете живет, потом вспомнит о своих зряшных ожиданиях и лишь посмеется. Вероятно, даже завтра. Ну, возможно, послезавтра – завтра у него будет жуткое похмелье от этой… этой единороговицы, тьфу!

В прихожей прозвенел звонок – раз, другой, третий, кто-то жал на него с недюжинной силой. Вероятно, Магнус вздрогнул бы, но он наливал себе очередную порцию, и поэтому вздрогнуть пришлось Председателю Мяу. Когда же дверь распахнулась (она не была заперта на замок), несчастный кот от ужаса чуть лужу не сделал – не каждый день в дом, который считаешь своим, вот так запросто врываются нефилимы.

Промчавшись мимо кота, Алек ворвался в гостиную. Глядя на него, никто бы и не сказал, что парень готовился к свиданию. Никаких тебе там Ferragamo и башмаков в тон. Темные волосы влажными прядями падали на лоб, словно щупальца задохнувшегося осьминога, под бледно-голубой рубашкой прерывисто вздымалась грудь, и даже лицо блестело от пота. Чтобы заставить Сумеречного охотник так вспотеть, требовалась нешуточная физическая нагрузка, и Магнус подумал, что парень, вероятно, бежал, как будто за ним гналась стая демонов (хотя за демонами полагалось гоняться Алеку).

– Вот это неожиданность, – картинно поднял брови колдун.

Он лежал на диване, задрав ноги на подлокотник, и смотрел на Алека через наполовину опустошенный стакан. Ему хотелось казаться веселым и беззаботным, но он понимал, что его игре не хватало «правды жизни».

– Мне так жаль, что я опоздал, – пробормотал Алек, все еще задыхаясь от недавнего быстрого бега. – Джейс хотел немного потренироваться с оружием, и я не знал, как от него отвязаться, не мог же я сказать ему…

– А, ну да, Джейс… – просиял Магнус.

– Не понял? – удивился Алек. С чего это вдруг колдун так счастлив?

– Я просто забыл имя твоего друга-блондина. А ты… ты… – продолжая играть нелепую роль, Магнус защелкал пальцами.

Алек смутился:

– О… А меня зовут Алек.

Пальцы Магнуса остановились посредине щелчка. Перстень на мизинце с безупречным мужским маникюром полыхнул ярко-синим, но редкому сапфиру было далеко до бездонных глаз Алека. Магнус отметил, что парень все же готовился к свиданию. Голубая рубашка ему очень шла, никакого сравнения с невыразительной серой футболкой, в которой парень приходил во вторник. К тому же от него пахло одеколоном. Хорошим одеколоном, и парню хватило ума не вылить на себя полфлакона – он лишь обозначил аромат. Магнуса все это растрогало, он даже чуть не прослезился, как единорог.

– Алек… Конечно, Алек, – сказал он и пригрозил пальцем. – С чего ты взял, что я не помню твоего имени?

Алек перевел дух. Зря. Потому что в этот момент Магнус думал о Джейсе. Джейс Великолепный – вот так он назвал его про себя. Джейс-красавчик. Этот Джейс действительно красив, черт возьми. И он прекрасно знает о своей привлекательности. Поэтому с ним лучше не связываться – потом проблем не оберешься. И ничего удивительно в том, что Алек пошел у него на поводу: «Джейс хотел потренироваться…» Если сравнивать этих парней, то Джейс – золото, в том смысле, что все понимают, какова его цена (и самого Джейса и золота), и потому смотрят на него с восхищением. Алек же – серебро. Но серебро тоже благородный металл, а уж в их-то мире и подавно: вампиров отпугивает. И с этой точки зрения серебро дороже золота, так что в паре Джейс – Алек Алек все же выигрывает. И возможно, он, Магнус, станет первым, кто скажет Алеку, что тот достоин большего, а там и другие приятные слова можно сказать.

Магнус легко встал с дивана, согнав попутно Председателя Мяу, который только-только пристроился у него в ногах, и протянул Алеку недопитый стакан:

– На вот, выпей.

Алек захлопал глазами, но стакан взял. И даже пригубил содержимое, но оно, видимо, оказалось слишком крепким для него. Закашлявшись, он пролил темно-красную жидкость на свою отглаженную рубашку, а затем и вовсе выронил стакан из рук – блямц!

Парень выглядел так, словно перед ним земля разверзлась и оставалось только шагнуть в преисподнюю.

– Ничего себе, – удивленно присвистнул Магнус. – А еще говорят, у нефилимов реакция такая, что они мухе крылья на лету обрывают…

– О, ради ангела… Я так сожалею…

Магнус покачал головой и щелкнул пальцами, высекая сноп синих искр. В то же мгновение лужа на полу исчезла, а пустой, но целехонький стакан благополучно переместился на каминную полку.

– Нашел о чем сожалеть, – сказал он. – Я же колдун. А нам, колдунам, прибираться – раз плюнуть. Вот сам подумай, стал бы я так часто устраивать вечеринки, будь у меня проблемы с уборкой? Я тебе сам отвечу – нет, не стал бы. Я терпеть не могу чистить туалеты, и, не будь у меня некоторых способностей, не знаю, как бы я с этим справлялся. Фу, – он сморщился, – вампиры оставляют после себя такую грязь… Нет, просто отвратительно!

– В-вампиры? Я как-то не пересекался с ними… ммм… на уровне туалетов.

Глаза Алека расширились, и Магнус понял, что он представил вампира, а может, и не одного, пьющего кровь в туалете Магнуса. Это одновременно и умилило, и рассердило колдуна. Умилило, потому что Алек, это дитё, это чистое создание, бла-бла-бла… А рассердило, потому что нечего прикидываться таким наивным. Парень – нефилим, и кровь он видел, и что похуже, например черный вонючий ихор демонов, а тут он, видите ли, «не пересекался с вампирами на уровне туалетов». Барышня кисейная, что же он в таком случае делает сейчас в его квартире – квартире, на минуточку, Верховного мага Бруклина?!

Бросив на Алека взгляд, он тут же осадил самого себя. Парень, похоже, думал о том же: «Какого рожна меня сюда принесло?»

Эта ночь могла оказаться для них непростой, и Магнус решил, что они, по крайней мере, должны быть хорошо одетыми. Бледно-голубая рубашка Алека была безнадежно испорчена, но колдун решил не применять магию, чтобы избавится от пятна (сам потом в стирку отнесет).