ДЖОН ЛАЙДОН: До Sex Pistols вся музыка вокруг была очень серьезной, исполнялась только академиками, выпускниками университетов. Однако она была лишена какого-либо настоящего интеллектуализма. Там не было какой-то глубокой идеи или мысли, зато преобладала таинственная, мистическая составляющая, что казалось мне глупым и далеким от реальности.

Как, черт возьми, мы должны были относиться к этой музыке, если жили в муниципальных домах[28]? У нас не было денег, не было работы, не было ничего. Поэтому Pistols и выражали злость и ненависть от лица всего рабочего класса. Я не думаю, что какие-то другие музыкальные жанры выражали нечто подобное ранее.

Рэп был тоже создан как выражение злости, причем искренней, но позднее он продался шоу-бизнесу и стал подчиняться его законам, которые, как известно, ориентированы на заработок денег. Rolling Stones жили в лачуге, но разве Мик Джаггер был не из богатой и благополучной семьи? До Pistols все эти люди просто сами выбирали себе такой образ жизни. Быть выпускником экономического факультета, живущим в лачуге, и действительно быть бедным не одно и то же.

КЭРОЛАЙН КУН: В шестидесятых годах именно рок-н-ролл служил классовой политике контркультуры и, следовательно, способствовал расколу системы. Попытка Мика Джаггера придать своей речи особый акцент, который был бы близок к рабочему классу, окончилась провалом. Он думал, что быть рабочим классом – значит быть тупым, но при этом гордиться принадлежностью к английской классовой системе.

Меня в буквальном смысле выпихнули в этот мир. Я уверен, что не только окрашенные волосы были проблемой, что волосы – лишь капля в море, которая вызвала шторм. Моя мать, когда мы встречались, всегда поддерживала меня. Она согласилась, что то, что я иду своим путем, – это правильно. Тогда я чувствовал себя так, будто на меня наплевали. Оглядываясь назад, могу сказать, что не так-то просто мне все давалось. Но я уверен, что дать мне возможность выйти в одиночное плавание – это грамотный поступок. Если дети будут слоняться по дому, они не станут грамотными. Им нужно выходить наружу и учиться жить реальной жизнью. Теперь я это ценю и ни о чем не жалею.

Но как выйти наружу и не стать наркоманом? Все просто. Нужно взглянуть на это со стороны и задать несколько вопросов: Где радость? Где кайф? Где цель? Где суть? Их нет.

В самом начале я ненавидел музыку, которую играли Sex Pistols.

С музыкальной точки зрения они были кошмаром. Они пытались играть в таком прилизанном, кастрированном и припудренном стиле, как в пешеходных переходах. Но мне хотелось бардака.

Было очень здорово противостоять аудитории и лицезреть, как они пялятся на тебя в недоумении. Лучшие концерты случались у нас тогда, когда аудитория была в таком шоке, что даже не хлопала. Такие концерты обычно проходили в университетах. За пределами университетов люди оказывались более понимающими. Разве это не странно? Нашими злейшими врагами были студенты университетов. Они думали, что знали все на свете, слушая свои альбомы. Emerson, Lake and Palmer[29]. Это были такие места, как колледж Святого Мартина, который находился буквально через дорогу от того места, где мы репетировали. Было забавно ходить с усилителями и гитарами по его территории. Колледж Святого Мартина был тем местом, где учился Глен Мэтлок. Мы устраивали концерты в поддержку «Базуки Джо», в которых участвовал Адам Ант. Я тогда чертовски нервничал.

БОБ ГРЮЕН: Джонни Роттен был агрессивен, в то время как все остальные были довольно дружелюбны, выпивали и расслаблялись. Стив и Пол общались с девчонками, которых пытались уговорить провести с ними ночь. Джон же был более отчужденным, с дикими злыми глазами. Я помню, что его первая фраза, адресованная мне, была: «В чем проблема?» На что или на кого злился этот парень, мне было непонятно. Почему он смотрит так, как будто все вокруг – полный отстой? Он демонстрировал злобное отношение ко всему.

ДЖОН ЛАЙДОН: Я в действительности считаю, что корона и слава Sex Pistols – это, что мы успешно развенчивали во время своих выступлений. Если аппаратура работала ненадлежащим образом, нам было сложно. Мы были просто ужасны, настолько, насколько это можно себе представить.

Но суть в том, что ты никогда не добьешься перемен, если будешь играть красивые мелодии и петь сладкие песни – до той поры, пока все остальные сами не захотят перемен. Аппаратура никогда не была в порядке. Это касается мониторов, усилителей и прочего.

Было украдено много оборудования, но отнюдь не я ее крал. У ребят были гитары и большая часть оборудования еще до того, как я пришел. Но вокалисту ведь ничего не нужно, не так ли? Только чертов микрофон, который мы постоянно арендовали у другой банды и который доламывали на каждой репетиции. В основном, я его и ломал. Я выводил звук микрофона до такой степени, что он в итоге начинал фонить и почти что лопаться в моих руках, что доставляло мне неописуемый кайф.

СТИВ ДЖОНС: Будучи подростком, я четырнадцать раз был задержан полицией. Полтора года я ходил в исправительную школу, однако ни разу не попадал в тюрьму. Большинство преступлений я совершил в возрасте до семнадцати лет. Однажды меня задержали за кражу оборудования. Но как только тебе исполняется восемнадцать, за кражи наступает уголовная ответственность и ты рискуешь оказаться в тюрьме. Будучи участником Sex Pistols, я не мог позволить себе воровать, потому что непременно попал бы в тюрьму, что автоматически исключило бы меня из группы.

ДЖОН ЛАЙДОН: Стив оставался на репетиционной базе, арендованной Малкольмом. Пол жил с матерью и отцом. Я был сквоттером на пару с Сидом в Хэмпстеде. В какой-то момент все это меня порядком достало, и тогда Малкольм нашел для меня квартиру на Кингс Кросс. Я переехал, как, собственно, и другие сорок человек.

Я не люблю одиночество. Я люблю компании, искренне. Именно в это время парни в тяжелых ботинках и все прочие шайки из Финсбери Парка, в котором я вырос, начали меня любить и уважать. Никогда ранее они этого не делали. Они всегда считали, что мы долбанутые, однако в какой-то момент начали зависать с нами и даже предлагать бесплатные напитки. Но кого это волновало?

Так что я держался особняком, подальше от других Pistols.

Но чего они хотели от меня? Ведь что Pistols, что Малкольм – все они без конца ходили на вечеринки! Они общались с Эндрю Логаном и кем-то там еще. Меня туда не приглашали, и что я должен был делать? Сидеть дома и смотреть телевизор? Да клал я на это все. Я слонялся по городу со своей компанией. Если бы им это пришлось не по нутру, то да, плохо дело. Однако вскоре мне стало абсолютно по барабану, что они думают.