Выпивка была дешевой, как и сульфат амфетамина. Тогда люди любили догоняться кто спидами, а кто алкоголем. Это было прекрасное сочетание. Тебя вечно швыряло по шкале настроения – от экстаза до полного непонимания происходящего. Мне кажется, именно в таком состоянии и нужно посещать панк-фестивали.

Но тогда же и наступает тот момент, когда группы-подражатели начинают перегибать палку, бросая стаканы и пытаясь «перепистолить» самих Pistols. Фанаты не понимают этого и перестают воспринимать тебя. Среди нас любителем переборщить был Сид. Он вечно пытался «перероттенить», «переджонсить», «перекукать» в каждом аспекте. По мне так это полная дичь.

КУК: Малкольм решил, что у Сида правильный имидж. В первые дни, когда мы репетировали, Сид был таким, как надо. Он быстро учил песни и мог играть. Мне кажется, самые лучшие гиги Pistols проходили тогда, когда Сид впервые присоединился к группе. Тогда он очень хотел изучить бас-гитару.

ЛАЙДОН:У Сида был отличный имидж. Он стоял в углу, играл и при этом был угрюм. Это работало. Позже он выходил на середину сцены, стоя перед людьми, и забывал ноты.

Мне кажется, единственная причина, по которой он оставался в группе, – это Малкольм. Стив и Пол вовсе не хотели, чтобы все продолжалось так и дальше. И я не хотел. Но я чувствовал себя ужасно, потому что в группе был мой товарищ. Именно я выдвинул его кандидатуру. Я и не предполагал, в какого бесполезного монстра он позже превратится.

КУК: Концерты, проходившие в марте 1976 года в «СтоКлабе», были отличными, потому что были регулярными. Все группы начинали именно там, потому что это был клуб для панков. Мы могли полагаться на этот клуб каждую неделю как на постоянное место выступлений. Полагаю, что именно с этого и начинается панк-движение. Мы были в шоке, когда начали устраивать концерты и вдруг обнаруживали целые очереди людей у входа, одетых в безумные наряды и с безумными прическами. Мы не знали, откуда они вообще взялись. Билеты на концерты всегда были распроданы. Пожалуй, мы все делали правильно. Мы играли каждый вторник. В то время многим людям очень хотелось попасть на панк-шоу. Многие просто объединялись, чтобы сыграть в этом клубе.

БИЛЛИ АЙДОЛ: Джонни носил красный джемпер с разрезами по бокам и маленькие солнцезащитные очки. Стив Джонс был худощавым и в футболке с дырками для сосков. Меня всегда впечатлял Глен Мэтлок, он был отличным бас-гитаристом. Несмотря на все, что о нем болтают, я считаю, что то, как именно он создавал музыку и держал ритм, было фантастикой.

ГОВАРД ТОМПСОН: Однажды я болтал на баре со своими приятелями. Мы обсуждали панк-музыку, которая тогда только-только зарождалась. Мне казалось, что в любом жанре музыки должна быть некая дисциплина. Как только я произнес слово «дисциплина», парень, стоявший в двух шагах от меня, внезапно вскрикнул: «Дисциплина?! Какая дисциплина, идиот, нахрен она нужна?»

Именно Джонни Роттену я сказал следующую фразу: «Что ж, может быть, конкретно тебе дисциплина и не нужна, но если ты хочешь, чтобы твое музыкальное направление пошло дальше в развитии, придется кому-то все организовать так, чтобы люди могли воспринимать это как модное течение и получать от этого удовольствие!»

Мы болтали еще пару минут, потом Джонни ушел, а я почувствовал себя занудой, подумав о том, что звучал, как папаша. Поэтому я заткнулся и продолжил пить. Так состоялась наша первая встреча.

ЛАЙДОН: По средам у нас было выступление с Марко Пиррони, Сидом и Сьюзи. Я называл их Цветами Романтики. Они были последователями, копиями. Но мы были довольны тем, что видели в «СтоКлаб», потому что тогда не было какой-либо клишированной униформы для панков. Не было инкрустированных металлом кожаных курток и ирокезов. Все это появилось позже.

КУК: В основном, они были толпой, которая ходит в гей-клубы. Бывшие соулбойз, а также соул-девчонки, бывшие фанаты Roxy Music, Дэвида Боуи или глэм. Все, кто не учился в колледже.

Сложно объяснить, но в то время студенты колледжей были очень высокомерны и вели себя как члены королевских семей. В эпоху Sex Pistols они стали поколением снобов.

Они восторгались собой, вели себя высокомерно на хиппи-фестивалях, никогда не приобщая себя к обычным людям. По их мнению, они знали, как спасти мир, и нам стоило их ценить. Забавно, потому что Малкольм, будучи выпускником колледжа, имел черты отрицательного персонажа. Он и все его Джеймсы Рейдсы. У меня с ними возникали конфликты. Они пытались делать так, чтобы Pistols имели характер студенческой группы. Опять-таки, они принимали за нас решения и пытались сказать нам, что нам нужно делать. Но мы все же делали то, что считали нужным, а все заслуги они раз за разом приписывали себе. На самом деле мы спокойно могли обойтись и без них. Меня очень раздражают люди, которые крутились вокруг нас. Они придавали себе такую значимость и такую причастность ко всему тому, что относится к Sex Pistols. Они всерьез думают, что если бы не они, то нашей группы не было бы. Джейми Рид, Буги Тибери, Малкольм, Дэйв Гудман – все они были одинаковыми. Если они были такими важными, то почему сами тогда не выступали на сцене? Когда мы закончили школу, никто из нас не планировал играть в группе. Вообще проталкивать куда-то группу было последним из того, что мы хотели. Плюс, между Джоном и Гленом была вражда.

ЛАЙДОН: К концу апреля 1976 года у меня с Гленом случился большой конфликт в Нэшвилле. Я не мог выносить примитивное отношение Глена ко всему. Он просто хотел быть классным и никого не обижать. Но проблемы решаются не так. Если ты будешь играть в игру таким образом, ты никуда не придешь. Так ничего не решается, а ты сам выглядишь глупо. Он был парнем, который звонил маме после концерта и говорил, что все прошло хорошо. Помню, как сильно меня это раздражало. Я своему отцу не звонил. Всегда ставил его перед фактом.

КУК: Он узнал о нас после шоу «Билл Гранди».

ЛАЙДОН: Оба гига в Нэшвилле были просто кошмарными. Во время первого произошел конфликт с Гленом и драка в зале. Вообще драки стали символом панк-рок движения тех лет. Люди падали, бились, Вивьен тоже лупила каких-то девушек. Фотографии, на которых запечатлены эти драки, показывают их даже в худшем свете, чем было на самом деле. Это была кучка глупых дерущихся стерв. А во время второго концерта произошел конфликт между мной и Полом. Я даже не помню, из-за чего мы поругались, но мы реально громко орали друг на друга. Затем поднялся занавес, мы перестали драться и вышли на сцену. Второй концерт прошел отвратительно. Затем я пришел к Малкольму и заявил: «С меня хватит!» У меня не было денег. Мне было негде жить. Все это меня порядочно задолбало. Все деньги с концертов уходили на покрытие расходов. Двадцать или пятьдесят фунтов, которые ты фактически вымаливал, не стоили всего этого. Иногда клубы и бары были переполнены, а мы просто выходили, отыгрывали и уходили. Я возвращался домой на метро вместе со своими слушателями. В моем представлении жизнь исполнителя должна быть другой. Черт побери, с нашей репутацией это было достаточно опасно. Я не думаю, что найти нам какой-либо автомобиль после концерта было невозможно. Было полным-полно людей, у которых были машины.