– Да, его. Я уже распорядился привезти его.

– Знаешь, Володь, что-то мне подсказывает, что Деревянщиков действительно не убивал Джембровского. Ну, вот не тянет он на убийцу вообще никак. Он не был под следствием? Ты не проверял еще? – спросила я.

– Нет, не проверял. Но давай, Таня, дождемся результатов. Интуиция – вещь хорошая, но на ней одной далеко не уедешь.

– Согласна с тобой, Володь.

Вскоре началась процедура опознания. Савелий Николаевич внимательно посмотрел на четверых мужчин примерно одинакового с Деревянщиковым возраста, роста и телосложения и подошел к Владиславу.

– Вот его я видел, – уверенно сказал Яковлев.

– Расскажите об этом поподробнее, – попросил его Кирьянов.

– Ну а чего особенно рассказывать, – пожал плечами пенсионер, – убитый жил этажом ниже меня, я всегда спускаюсь пешком. Вот и позавчера мы с собакой стали спускаться. Когда мы проходили мимо его квартиры, то я и увидел его, – Яковлев кивнул на Деревянщикова.

– А самого Джембровского, вашего соседа снизу, вы не видели? – спросил Кирьянов.

– Почему же? И его я тоже видел. Он стоял чуть в глубине, но его тоже было видно.

– Вы с ним поздоровались?

– Да, если можно так сказать. Мы кивнули друг другу, а потом мы с собакой стали спускаться дальше.

– Значит, вы с ним не разговаривали? – уточнил полковник.

– Нет, я же сказал. Мы и раньше-то особо не общались. Он недавно переехал к нам в дом, да и разница в возрасте у нас. Я-то на пенсии уже давно, – объяснил Яковлев.

– Скажите, а когда вы проходили мимо квартиры Джембровского, вы обратил внимание на то, что происходило у дверей его квартиры?

– Как что происходило? – удивился Яковлев. – Ничего там не происходило. Сосед вот с ним разговаривал, – пенсионер кивнул на Деревянщикова.

– Разговор их проходил миролюбиво? Они не ссорились, не говорили на повышенных тонах, не возмущались? – продолжал уточнять Кирьянов.

– Да нормально они разговаривали.

– Хорошо, скажите, а сколько было времени, когда вы спускались по лестнице?

– Это было до обеда, до часу дня.

– А точнее сказать вы можете?

– Не могу, – ответил пенсионер.

– Ну, может быть, программа новостей шла по телевизору в это время.

– Телевизор совсем не смотрю, даже не включаю. Потому как это пустая трата времени. Я лучше сканвордом займусь. А позавчера я вышел с собакой, потому что она примерно в это время просится во двор. Ну, где-то так от половины двенадцатого дня начинает беспокойно себя вести, знак мне подает. Тогда я сворачиваю все свои занятия и иду с ней. Я считаю так: если завел собаку или кошку, то будь любезен – следи и ухаживай за своим питомцем. А то у нас как привыкли: купил собаку или кошку, надоела она, и все – взял и выбросил. Никакой ответственности!

– Хорошо, спасибо, Савелий Николаевич.

Когда пенсионер ушел, я решила задать Деревянщикову еще несколько вопросов:

– Скажите, вы раньше бывали у Джембровского дома? – спросила я.

– Да, бывал несколько раз, – ответил Деревянщиков.

– А вот консьержка сказала, что видит вас впервые. Значит, вы пришли домой к нему первый раз? – Я решила, что подловила его на несоответствии, но Деревянщиков тут же объяснил:

– Нет, дома я был у Иннокентия Алексеевича несколько раз. Просто он ведь недавно, как только что сказал его сосед сверху, переехал в этот дом. А раньше он жил в загородном доме. Вот там я был несколько раз, – объяснил Деревянщиков. – А в городской квартире – да, я был впервые.

– Скажите, а во что был одет Джембровский во время вашего визита?

– Ну, на нем был домашний халат, домашние туфли без задников, пижамные брюки еще.

– А вам не показался странным такой наряд? – спросила я.

– Странным? – удивился Владислав. – Нет, не показался. А что в нем странного? Человек находится у себя дома, вот он и оделся так, как ему удобно. Надел свободную, не сковывающую движения одежду. А вы, очевидно, считаете, что он должен был принимать меня при полном параде, что называется. В костюме, рубашке и галстуке? Нет, это было бы совершенно излишне. Мне всего-то надо было подписать заявление, и это заняло не более минуты.

Деревянщиков отвечал на мои вопросы совершенно спокойно, без тени нервозности.

– Вам не показалось, что Джембровский кого-то ждал еще кроме вас?

– Пожалуй… да, такое ощущение у меня было. Потому что обычно Иннокентий Алексеевич хотя и недолго, но говорит о делах банка. А в тот день он просто подписал мое заявление и практически сразу проводил меня. Да, скорее всего, к нему кто-то еще должен был прийти.

– Но вы в тот день больше у Джембровского не появлялись? – уточнила я.

– Нет, конечно. Зачем? Иннокентий Алексеевич продлил мне отпуск, вот и все. – Владислав пожал плечами.

– Это все, что вы можете рассказать? – спросил Кирьянов.

– Спрашивайте, что считаете нужным. Если я знаю, то расскажу.

Похоже на то, что Деревянщиков вполне освоился в данной обстановке. Во всяком случае, он не был похож на загнанного в угол подозреваемого.

Кирьянов посмотрел на меня, я покачала головой: дескать, у меня вопросов больше нет. Тогда полковник вызвал дежурного.

– Вас сейчас отправят в камеру, – сообщил он Деревянщикову.

– Но почему? Разве очная ставка не поставила все точки над «i»? Разве этот пенсионер сказал, что видел, как я убиваю Иннокентия Алексеевича?

– До результатов экспертизы по оружию вы являетесь главным подозреваемым, – жестко ответил Кирьянов. – Уведите, – приказал он дежурному.

Как раз в тот момент, когда за Деревянщиком и его конвоиром закрылась дверь, раздался телефонный звонок.

– Я слушаю, – сказал Кирьянов. – Понятно, сейчас придем.

Полковник положил трубку и обратился ко мне:

– Это звонил Неверов. Говорит, что экспертиза по пистолету Деревянщикова уже проведена и результат готов. Ну что, идем?

– Да, пошли, – ответила я.

На столе в кабинете Андрея Львовича Неверова царил невообразимый беспорядок. Чего там только не было: какие-то лоскутки, обрывки проводов, всевозможные бокалы, фужеры, стопки и рюмки,