— Где Евтушенко? — не реагируя на незлобные выпады десантника, спросил Марков.

— В штабе батальона, — окончательно проснувшись, ответил Кочетов. — Там какая-то ерунда получилась, то ли неосторожное обращение с оружием, то ли самострел. Плюс общий хипеж по всей армии с наведением порядка в гарнизонах и на заставах. Так что, думаю, Роман Иванович надолго застрял. А что случилось?

— Получена серьезная информация, нужно бы ее обмозговать.

— Ясно, — понимающе кивнул старший лейтенант, указал на здание штаба: — Пошли в кабинет, почирикаем…

Разговор занял совсем немного времени, Кочетов мгновенно ухватил суть проблемы и принял во внимание все возможные вытекающие из разработки перспективы.

— «Шайтан-труба», говоришь, против нашей авиации, — покачал головой десантник. — В сводках по армии сообщалось, что «духи» в некоторых провинциях начали применять ПЗРК. Теперь вот и до нас добрались. Накрыть караван с ракетами — это серьезно. В самом пиковом случае Красная Звезда, а то и Золотая. Нужно связываться со штабом батальона.

— И сколько времени займет все согласование? — без особого восторга спросил Кирилл.

— Часов десять-двенадцать, — откровенно ответил старший лейтенант. — А что такое?

— Мой «дятел» сказал, караван придет сегодня-завтра. Хорошо, если завтра, а если они сейчас уже там, то к утру ищи-свищи. А потом их «шайтан-трубы» ударят по нашим летунам.

Кочетов покачал головой. В полосатой майке он напомнил Кириллу игрушечного тигра, которых модники-автолюбители ставили за задним стеклом своих личных авто.

— Кирилл, так боевые операции не проводятся, может, это у вас в ментовке снялись и поехали по принципу «аля-улю, гони гусей». А у нас, военных, все подчинено статьям и параграфам Устава. А Устав, между прочим…

— Знаю, кровью написан, — перебил его Марков. — Только я почему-то считал раньше, что десантные войска отличаются от других родов войск именно скоростью реагирования, мобильностью. А получается… — капитан раздраженно махнул рукой.

— Ладно, сыскарь, не заводись, — слова кобальтовца задели старшего лейтенанта за живое. — Все равно нам без Прохора не обойтись.

Григорий потянулся к трубке полевого телефона. Прапорщик Прохоров явился через десять минут, вид у него был такой, будто и вовсе не ложился этой ночью.

Разведчик, выслушав Кочетова, произнес спокойным тоном:

— Знаю я этот мертвый кишлак, мы его раза три шмонали на наличие «духовских» схронов. Он в двадцати километрах от нашей заставы «Кустанай» находится.

— Значит, гаубичная батарея нас сможет прикрыть в случае чего, — тут же отметил старший лейтенант, упираясь одной рукой в разложенную на столе карту.

— Легко, — подтвердил Прохор.

Дальше пошло чисто армейское обсуждение плана предстоящей скоротечной операции.

— А как мы туда сможем поскорее добраться?

— А здесь проходит русло пересохшей речки, — толстый, как сосиска, палец прапорщика провел по бледно-коричневому пунктиру на карте. — По нему пройдем, как по автобану, быстро и незаметно. Здесь остановимся, два километра пешкодралом и еще четыреста метров на гору. Здесь, правда, впереди придется пустить саперов, «духи», они любят подходы к своим даже временным стойбищам минировать. Но ничего, думаю, к кишлаку подойдем еще затемно. А вот как дальше — это будем посмотреть. Главное, чтобы на выезде нас не тормознули.

— Вопрос с выездом мы с комендатурой сейчас решим. Ты давай поднимай своих орлов. Через полчаса выход.

— Лады, — кивнул прапорщик и, заметно косолапя, вышел из кабинета.

— Вот, Кирюха, и закрутилась карусель боевой операции, — негромко произнес старший лейтенант, давая понять Маркову, что пора расставаться.

Кирилл уходить не спешил и тихо, но уверенно сказал:

— Гриша, я с вами иду.

— Что, до сих пор в войнушку не наигрался? — тяжело вздохнул Кочетов.

— Повторяешься, старлей, — усмехнулся кобальтовец.

Он хотел еще что-то добавить, но тут в кабинет вошли Ковалевский и Огородник.

— Мы с вами, Кирилл Николаевич, — с порога отважно заявил Федор, нервно поглаживая ствол автомата, висящий на плече.

— А вас куда несет, Мыкола Семенович? — не удержался Марков.

— Негоже от коллектива отрываться, — замялся старшина. — Может, и я чем сгожусь.

— Детский сад, — развел руками Кочетов, впрочем, затягивать разговор с кобальтовцем он не собирался. В конце концов, согласившись на боевой выход, он нарушил не одну статью Устава, так что, как говорится, семь бед — один ответ. — Ладно, воинство идет на операцию только в арьергарде и под присмотром моих хлопцев…

* * *

Помощник Башира Ранжи был немолодым афганцем, всю свою жизнь с самого рождения преданно служил роду Ранжи. Когда феодал решил объявить джихад шурави, помощник без раздумий ушел со своим господином. Сейчас он с небольшим отрядом спустился с гор в мертвый кишлак, чтобы встретить родственника хозяина.

Караван с оружием пришел, как и было заранее договорено, через два дня. Проводник ехал с небольшим фонарем в руках, устроившись на капоте головной «Тойоты».

Пикапы один за другим въезжали на узкую улочку, которая тянулась между мрачными, безжизненными дувалами. Наконец последний грузовик замер, из автомобилей стали выбираться боевики, разминая затекшие от долгого сидения конечности.

Когда Халед покинул головную «Тойоту», то сразу же увидел перед собой старого слугу своего дяди. Он был предан Баширу, как верный сторожевой пес, и всегда стоял за спиной хозяина.

— С приездом, сабиб, — склонив голову в поклоне, с почтением проговорил слуга.

— Здравствуй, дорогой, — Халед великодушно обнял старика. — А где мой уважаемый родственник, Башир?

— Он здесь, недалеко, — слуга кивнул в сторону возвышающихся среди звездного неба вершин остроконечных гор. — Сейчас спрячем ваши машины и переждем день здесь, а следующей ночью все оружие перенесем в горы.

— Да будет так, — согласился Халед. — Командуй, здесь ты командир.

Слуга утвердительно кивнул и поспешил к заполнившим улицу машинам. Снова заурчали двигатели пикапов, автомобили загоняли в специально вырытые под дувалами капониры. Там они будут надежно скрыты от воздушных наблюдателей.

Глядя, как маскируют грузовики, Халед неожиданно вспомнил американского куратора, Джон Смит готовился на его горбу, как на боевом коне, въехать в Кабул новым завоевателем. Афганец вспомнил приторный запах туалетной воды янки и невольно поморщился. Впрочем, пока Халед был готов смириться с высокомерными американцами. Они все-таки помогают им бороться с шурави, это сейчас главное. А вот потом…

Перебирая четки, Халед даже не подозревал, что это было последнее занятие в его жизни…