«Разговорчики у Розы Конфетто». Так что, если бы молодые отложили или отменили свое путешествие, это влетело бы им в копеечку.

В конце концов синьора Эвелина дала себя уговорить, и они уехали. Ее звонки домой были редкими и очень краткими. Рядом всегда слышался раздраженный голос мужа:

«Ну сколько можно! Давай уже заканчивай!»

Но все же теперь Лео и Коломбе не приходилось гадать, где сейчас мама и чем она занимается. Каждый вечер по каналу «Амика» им, как и тысячам других телезрителей, показывали в подробностях, как протекает «свадебное путешествие наших прекрасных молодоженов». Вот они загорают рядом с бассейном, делают покупки в колоритных магазинчиках Тенерифе, пьют в ресторане шампанское (марку обязательно показывают крупным планом), веселятся на борту яхты известного промышленного магната…

Но никто ни на телевидении, ни в печатной прессе не упоминал «ПРЕСТНЕДВ» и тот факт, что Риккардо Риккарди, помимо всего прочего, возглавлял строительный проект «Исторический центр для достойных».

Араселио как-то заметил, что наша мама не только очень красивая, но еще и необыкновенно фотогеничная. В какой бы момент ее ни фотографировали (другие на ее месте выглядели бы преступниками или ненормальными), она всегда выходит прекрасно. Сразу видно, что самая красивая женщина в мире.

И каждый раз, глядя на нее, я начинаю думать: неужели она и внутри тоже так сильно изменилась? Забыла папу и те ужасные дни, когда мы узнали о кораблекрушении, свою депрессию и апатию… А я еще помню ее сидящей перед телевизором и равнодушной ко всему, что происходит не на экране.

Теперь она сама переместилась на экран. Может быть, поэтому стала такой спокойной и довольной? Или это – любовь, как говорит дедушка Пульче? Но разве она не любила папу еще каких-нибудь два года назад? Разве сердце ее теперь не там – не на дне океана вместе с ним и Филиппо? Я всегда думала, что любить можно только один раз в жизни…

Новость о Риккардо Риккарди распространилась среди обитателей Упрямой Твердыни с быстротой молнии. Квартиросъемщики Тоскани были в шоке.

– Вот видишь? А ты еще просила у этого афериста автограф! – накинулся на жену доктор Мурджия.

Сестры Людовичис не переставали причитать в два голоса:

– Этот человек выкинет нас на улицу. Придется перебираться на окраину. Вот беда, всех клиентов потеряем.

Беспокойство овладело всем домом, даже жильцами синьора Петрарки. Сможет ли отстоять их старый художник? Настрой у него боевой, но уж больно сильный противник, если водит дружбу с самим лидером каррадистов.

Все были на взводе, и дети тоже. Жан Даниэль Ортолу поссорился с Ми Чан, которая взяла его велосипед без спросу, и в отместку бросил ее рюкзак в чашу фонтана, и все ее книги и тетради размокли и пришли в полную негодность.

Башир Баннерджи первый раз в жизни получил «неуд» по математике, а потом пощечину от отца, который воспринял это как личное оскорбление.

Иммаколата Эспозито, задумавшись, положила в рот и проглотила медальон с Мадонной Помпеи, и тете Кончетте пришлось везти ее в больницу делать рентген. К счастью, после трех дней диеты на основе картофельного пюре тетин подарок к крещению обнаружился в ночном горшке и благополучно вернулся к своей хозяйке.

Даже Ланчелот Гривз забыл про свое британское хладнокровие и надавал пинков старой курице Гризетте, которая решила устроить гнездо в его свалившемся за кресло кашемировом свитере. Пульче, защищая Гризетту, уронила с журнального столика драгоценную вазу эпохи Мин, и та разбилась вдребезги. А на следующий день Пульче забыла закрыть дверь в оранжерею, и девять собиравшихся цвести орхидей потеряли почти все свои бутоны. Синьор Петрарка изверг на племянницу ужасные проклятия, а потом вообще не разговаривал с ней два дня подряд.

Проходя через площадку третьего этажа, все обитатели Упрямой Твердыни бросали косые взгляды на дверь и вывеску «ПРЕСТНЕДВ», но встретить кого-нибудь из чиновников в последнее время никому не удавалось. Казалось, все преследы куда-то исчезли.

Глава седьмая

Наконец синьора Эвелина сообщила детям по телефону, что на следующий день они с мужем возвращаются домой.

Тети навели в квартире такой порядок и блеск, что глазам было больно смотреть. Расставили повсюду цветы и приготовили прекраснейший ужин. За полчаса до появления путешественников они сочли за лучшее удалиться к себе домой, посоветовав Пульче сделать то же самое. Так что встречали мать и отчима только Лео и Коломба.

Синьора Эвелина обняла детей, довольно огляделась и принюхалась.

– Потрясающе пахнет рагу! – воскликнула она. – Прямо слюнки потекли.

– Ты помнишь, что тебе нельзя толстеть? – с упреком взглянул на нее муж. – Интересно, кто это тут готовил и прибирался…

– Это все тети, а мы им помогали! – гордо сообщил Лео. – Стол на кухне уже накрыт.

– Очень жаль, но вы только зря потеряли время, – холодно ответил Риккардо Риккарди.

– Зачем ты так говоришь?! – возмутилась синьора Эвелина.

– Во-первых, я не привык есть на кухне и даже за непонятно каким столиком в гостиной, если ты сейчас об этом подумала. В этой квартире не хватает хорошей столовой. Ну-ка, детки, давайте одевайтесь быстрей, и идем в ресторан.

– Но, Риккардо… а завтра? Завтра столовая тут не появится. Ты ведь видел, какой у нас дом… – попыталась возразить ему жена.

Он не ответил. Обвел глазами комнату, вымытые до блеска окна, накрахмаленные занавески.

– Какой был смысл затевать генеральную уборку? Завтра придут рабочие ломать стены.

– Стены? – озадаченно спросила Эвелина. – Ты говорил о косметическом ремонте. Какие стены?

– Вот эти. Все. – Риккардо Риккарди раскинул руки и повернулся кругом, пытаясь охватить все стены, подлежащие слому.

Эвелина быстро заморгала.

– Не понимаю, – еле слышно пробормотала она.

Риккарди рассмеялся.

– Сюрприз! – с довольной улыбкой произнес он. – Эта квартира превратится в большой лофт. Соллюстри говорит, что у него уже много запросов от американских топ-моделей – готовы снять хоть сейчас. А мы завтра утром переезжаем на третий этаж. Что ты на меня так смотришь, дорогая? Наверху намного больше места. Мне нужна столовая, кабинет, персональная ванная, салон для приема важных гостей.

– Но ведь на третьем этаже расположены офисы «ПРЕСТНЕДВ», – растерянно заметила Коломба.

– Теперь уже нет. Они переехали. Пока мы были на Тенерифе, уже и стены успели покрасить. Вы разве не заметили, детки? Нет? Ну конечно. Я просил, чтобы работали без лишнего шума. Теперь дело только за мебелью. Вы двое можете взять пока свою – рабочие перенесут. Об остальной обстановке позаботятся дизайнеры канала «Амика».

Вы поняли? Когда этот ползучий гад обещал маме, что переедет жить к нам,