Пять минут Кабрильо смотрел на маленького Дега, висевшего в коридоре там, где размещалось большинство кают. На слабо освещенной картине была изображена балерина, завязывающая на икре ленты пуанта. По мнению Хуана, ни до, ни после этого художника так запечатлеть на полотне свет, невинность и красоту не удавалось никому. Иронию того, что он одновременно мог оценить шедевр Дега и уродливую функциональность пулемета, сам Хуан не ощущал. Эстетика является нам в самых разных формах.

В носовом трюме он понаблюдал, как члены экипажа готовятся достать запасной РИБ. Когда они выйдут в море, подальше от любопытных глаз, палубный кран поднимет РИБ из трюма, поставит на воду у правого борта, и лебедка втянет моторку в лодочный отсек у ватерлинии.

Хуан осмотрел корабельный бассейн. Обычно плавание было его любимым видом упражнений – именно благодаря этому плечи Хуана оставались широкими, а талия узкой, – но за последние двое суток он столько времени провел в воде, что, пожалуй, предпочтет качать железо в соседнем спортзале.

На самом дне корабля, прямо над килем, размещалась одна из его главных тайн: объемистое, похожее на пещеру помещение, откуда экипаж может выпустить два подводных аппарата. На дне спусковой шахты расходятся створки массивных дверей, и мини-лодки можно выпускать и принимать на борт даже на ходу, хотя желательно, чтобы «Орегон» в это время не двигался. Инженерное решение, необходимое, чтобы создать такое пространство и одновременно сохранить целостность корпуса, – стало для Хуана сверхзадачей, когда он превращал старый лесовоз в боевой корабль.

Ангар под самым задним из пяти трюмов корабля пустовал – ни души. На своем шасси стоял черный МД-520Н со сложенными лопастями несущего винта. В отличие от традиционного вертолета эта модель не имела хвостового винта. Вместо этого струя газов, вытекающая из двигателя, по трубке выводилась через хвост и противостояла крутящему моменту верхнего ротора. Это делало машину послушнее большинства вертушек, и, как говаривал Гомес Адамс, выглядела она классно.

В ангаре тесно из-за изменений, которые пришлось вносить, когда они отказались от маленького вертолета «Робинсон Р-44», который когда-то использовали.

В лазарете он застал Джулию Хаксли, их военврача; она бинтовала руку одному из механиков. Он сильно порезался в мастерской, и ему пришлось наложить несколько швов. На Джулии был белый халат – ее «визитная карточка», а волосы она собрала в хвост и стянула аптечной резинкой.

– До конца вахты никакого «ромового довольствия», Сэм, – пошутила Джулия, закончив перевязку.

– Обещаю. Больше не буду сверлить подшофе.

– Ты в порядке? – спросил его Хуан.

– Да. Глупо получилось. Отец с первого дня работы в гараже учил меня глаз не спускать с инструментов. А я что? Зазевался, пока возился с куском стали, и чертова штука соскользнула. Картина такая, словно я забивал свинью в бойне.

Наушник Хуана чирикнул.

– Да, Линда.

– Это Макс. Прости за беспокойство, но Лэнгстон Оверхольт на линии, говорит, что может обсудить кое-какое дело только с тобой.

Кабрильо мгновение думал, потом кивнул, словно принял решение.

– Я все равно уже закончил. Спасибо. Передай ему, пусть даст мне несколько секунд, добраться до каюты.

– Алло?

– Хуан, простите, что звоню так скоро после операции, но боюсь, выяснилось нечто очень странное, – сказал Лэнг, по обыкновению приуменьшая.

– Уже слыхали? – спросил Кабрильо.

– Сначала мне пришлось поговорить с Максом, только тогда он смягчился и вызвал вас. Он рассказал о вашем человеке. Мне жаль. Я понимаю, что вы чувствуете. Как бы то ни было, – продолжал Оверхольт, – вы великолепно поработали. Аргентинцы будут жаловаться в ООН и обвинять нас во всех смертных грехах, но главное – источник питания у нас, а у них нет ничего.

– Мне трудно было убедить себя, что это стоило гибели человека, – сказал Хуан.

– По большому счету, вероятно, не стоило, но ваш парень знал, что на кону. Вы все знаете.

Хуан не был настроен вести философские дискуссии со своим бывшим коллегой из резидентуры, поэтому спросил:

– Что за щекотливую ситуацию вы упомянули?

Оверхольт пересказал Председателю все известное о происходящем на станции «Уилсон/Джордж», среди прочего, что он узнал от Тома Паркера.

Когда он умолк, Хуан сказал:

– Значит, возможно, этот Дэнгл…

– Гэнгл, – поправил Оверхольт.

– Гэнгл спятил и грохнул остальных?

– Вполне возможно, хотя по оценке доктора Паркера – он исходит из того, что узнал от астронавта – Гэнгл просто склочник-одиночка.

– Лэнг, именно такие рубят топором семью или стреляют в прохожих с колокольни.

– Ну… да. Но все равно не следует забывать, что меньше чем в тридцати милях оттуда – аргентинская база. Вы же знаете, они давным-давно скандалят из-за того, что весь Антарктический полуостров – их суверенная территория. Вдруг это их первый шаг в большой операции? Там есть и другие базы. Норвежская, чилийская и английская. Может дойти очередь и до них.

– Или просто невменяемый парень, который провел слишком много времени во льдах, – сказал Хуан.

– Проблема в том, что определенного ответа у нас не будет еще почти неделю, а может, и дольше, если погода не улучшится. И, если это дело рук аргентинцев, к тому времени, как мы это выясним, будет уже поздно.

– Значит, вы хотите, чтобы мы отправились на юг и разобрались, что стряслось на «Уилсон/Джордж»?

– Именно. Легкая прогулка. Быстрый бросок на юг, глянете, что там, и скажете старому дядюшке Лэнгстону, что ему не о чем беспокоиться.

– Мы, конечно, это сделаем, но знайте, что мы с Максом пас.

– У вас на уме что-то другое?

Кабрильо объяснил, что они обнаружили «Летучий голландец» и хотят рассказать семьям пилотов дирижабля, какая участь постигла их близких полстолетия назад.

– Грандиозная идея, – загудел Лэнг. – Именно то, что вам нужно, чтобы немного развеяться. Все равно в этом плавании экипаж не будет в вас нуждаться. Макс слишком нервничает, да и вам полезно отвлечься.

– Да, пока не забыл: мой специалист по оружию считает, что спутник был сбит.

– Повторите.

– Вы не ослышались. Во внешнем корпусе «батарейки» есть вмятины. Две соответствуют двум попаданиям пуль, но третья – загадка. Нужна тщательная проверка.

– Да, мы собираемся ее провести, но спасибо за бдительность. И сомневаюсь, что ваш парень прав. У Аргентины нет техники, которая могла бы сбить ракету в такой поздней фазе полета, да и зачем бы им это? Запуск был не военный.

– Я просто передал, что он думает. Если он ошибается, отлично. Если нет, что ж, это совсем другая история. Не забудьте, кто продемонстрировал способность сбивать спутники и кто, кстати, постоянно блокирует в ООН применение более энергичных санкций против Аргентины.