Госпожа Харумэ умерла, потому что убийца хотел уничтожить ребенка? Ревность могла толкнуть на это госпожу Ишитэру или лейтенанта Кусиду, соперницу и отвергнутого поклонника. Впрочем, существовал и еще один, более зловещий мотив.

— Вы можете определить пол ребенка? — спросил Сано.

Кончиком металлического щупа Мура развернул младенца и осмотрел промежность — крошечный бутон между ног.

— Ему всего около трех месяцев. Слишком рано говорить, мальчик это или девочка.

Неопределенность не уменьшила тревогу Сано. Мертвый ребенок мог быть долгожданным наследником сёгуна. Кто-то мог убить госпожу Харумэ, стремясь прервать преемственность режима Токугавы. Этот сценарий был чреват серьезной опасностью для Сано. Если только не…

— Сёгун мог зачать ребенка? — озвучил сомнения Сано доктор Ито. — Ведь сексуальные предпочтения его превосходительства хорошо известны.

— В дневнике госпожи Харумэ упоминается тайная связь, — заметил Сано и изложил суть соответствующей записи. — Отцом может быть ее любовник… если они не ограничивали свои отношения тем, что описала Харумэ. Возможно, я смогу выяснить это уже сегодня, после визита к господину Сигэру Мияги.

— Желаю вам удачи, Сано-сан. — На лице доктора Ито отразилась надежда, которая жила и в Сано. Ставки растут, расследование омрачено смертельной угрозой. Если ребенок от другого мужчины, Сано в безопасности. Но если он от сёгуна, то убийство госпожи Харумэ становится государственной изменой: не просто убийством наложницы, а умерщвлением плоти и крови Цунаёси Токугавы, преступление, карающееся казнью. И если Сано не сумеет представить изменника правосудию, он сам может быть наказан смертью.

По улицам Нихонбаси двигалась процессия из солдат и слуг — в одеждах с гербом семьи Сано в виде летящего золотого журавля, — сопровождавших черный паланкин, на дверях которого блестел тот же символ. Внутри устланных подушками носилок сидела Рэйко, напряженная и взволнованная. Она не замечала колоритных видов торговой части Эдо. Нарушение приказов мужа наверняка обернется разводом и позором для всего клана Уэда. И тем не менее она полна решимости продолжать свое собственное расследование. Она должна доказать свои способности и себе, и Сано. А чтобы получить необходимую информацию, следует задействовать все возможности.

Под верхним слоем общества Эдо действовала невидимая сеть, состоявшая из жен, дочерей, родственниц, служанок, наложниц и других женщин, связанных с могущественными самурайскими кланами. Они собирали информацию не менее эффективно, чем мэцукэ — шпионы полиции Токугавы, — и передавали ее из уст в уста. Рэйко и сама являлась звеном этой неорганизованной, но действенной сети. Будучи дочерью судьи, она частенько обменивала информацию из зала суда на новости извне. Этим утром она узнала, что Сано выявил двух подозреваемых в убийстве — лейтенанта Кусиду и госпожу Ишитэру. Общественная традиция не допускала встречи с незнакомыми людьми без предварительного представления общими знакомыми, к тому же Рэйко боялась вызвать гнев Сано, связавшись с ними напрямую. Но сила женской информационной сети заключалась именно в способности обходить такого рода преграды.

Процессия миновала центральный продуктовый рынок с его торговцами, стоящими у лавок, заваленных редькой, луком, чесноком, имбирным корнем и разной зеленью. При воспоминании о прошлом Рэйко улыбнулась. В двенадцать лет она начала тайком убегать из отцовского дома в поисках приключений. Одевшись мальчиком, спрятав волосы под шляпой, с мечами на поясе она смешивалась с толпой самураев, заполнявших улицы Эдо. Однажды на этом рынке она наткнулась на двух рёнинов, которые грабили фруктовый лоток и избивали беспомощного торговца.

— Стоять! — крикнула Рэйко, выхватывая меч.

Воры захохотали.

— Иди возьми нас, парень, — кривлялись они, обнажив оружие.

Когда Рэйко сделала выпад и нанесла первые удары, их веселье сменилось сначала удивлением, затем яростью. Клинки зло зазвенели об ее мечи. Лавочники разбежались, проходившие мимо самураи с готовностью вступили в завязавшуюся свару. Рэйко испугалась. Она не собиралась затевать коллективную драку. Но ощущение первой настоящей схватки было потрясающим. Во время боя чей-то локоть угодил ей в лицо, и она выплюнула осколок зуба. Потом прибыла полиция, разоружила буянов, отходила их дубинками, связала и отправила в тюрьму. Один из досинов схватил Рэйко. Она стала вырываться и потеряла шляпу. По плечам рассыпались длинные волосы.

— Барышня Рэйко! — воскликнул досин.

Это был знакомый, который частенько болтал с Рэйко, бывая по делам в доме судьи. Поэтому Рэйко оказалась не в тюрьме вместе с другими хулиганами, а на коленях в зале суда своего отца.

Судья Уэда пристально смотрел на нее со своего возвышения.

— Что все это означает, дочь?

Заикаясь от страха, Рэйко поведала о случившемся.

Лицо отца осталось суровым, но горделивая улыбка чуть тронула его губы.

— Я приговариваю тебя к одному месяцу домашнего ареста. — Это был обычный приговор для задиристых самураев, когда их действия не повлекли жертв. — А потом найду тебе более подходящий способ приложения энергии.

С тех пор судья позволял ей наблюдать за судебными процессами, оговорив, что она будет держаться подальше от улицы. Сломанный зуб хоть и смущал, но был боевой наградой Рэйко, символом ее храбрости, независимости и неприятия несправедливости. Теперь, проплывая в паланкине мимо лавок с разноцветными вывесками, она ощущала такое же возбуждение, что и во время той давней схватки. Может, ей и не хватает детективного опыта, но чутье подсказывает, что она нашла верное применение своим способностям.

— Стойте! — скомандовала она эскорту.

Процессия остановилась, Рэйко вылезла из паланкина и быстро пошла вниз по улице. Сопровождающие старались не отстать, но Рэйко вскоре потеряла их в толпе, состоявшей в основном из женщин, напоминающих своими веселыми кимоно стайки щебечущих птиц. Здесь в магазинах продавались различные снадобья и украшения, косметика и парфюмерия, парики и веера. Немногочисленные мужчины были владельцами лавок, служащими магазинов и сопровождающими дам. Рэйко скользнула за синюю дверную занавеску «Сосэки», популярного магазина мазей.

Комната для показа товаров — с зарешеченным окном и открытыми световыми люками в потолке — была увешана полками, заставлена шкафами и ларями со всевозможными парфюмерными средствами: лечебными бальзамами, маслами и красками для волос, мылом, пудрой, а также гребнями и разнообразными губками. Клерки обслуживали посетительниц. Рэйко сняла обувь у входа и двинулась по заполненным покупательницами проходам к витрине с маслами для ванн.

Служащий принимал заказ у женщины лет тридцати пяти — сорока в синем кимоно дзёро — наряде второстепенной дворцовой чиновницы. Невероятно тощая, с поднятыми вверх волосами, она властно потребовала:

— Я возьму по десять бутылочек масла с ароматом сосны, жасмина, гардении, миндаля и апельсина.