— Буду рад, если вы порекомендуете меня своим важным друзьям, когда они будут раздавать должности, — подмигнул Ушида.

Хирата вышел из полицейского управления, сел за воротами на коня — и тут же стал думать о госпоже Ишитэру. Однако быстро спохватился и заставил себя сконцентрироваться на работе. Суруга, Гинзаи Асакуса находились друг от друга на значительном расстоянии, безымянный торговец лекарствами явно бродит по всему Эдо, а к настоящему времени мог перебраться еще куда-нибудь. Вместо того чтобы расспросить доложившего о нем досина, Хирата решил воспользоваться лучшим, хотя и неофициальным, источником информации.

Возможно, интенсивная работа отвлечет его мысли от госпожи Ишитэру.

* * *

Громадная деревянная арка моста Рёгоку, переброшенная через реку Сумида, соединяла Эдо с сельскими районами Хондзё и Фукагава, раскинувшимися на восточном берегу. По зеркальной водной глади, в которой отражалась прибрежная осенняя листва, скользили рыбацкие лодки и паромы. Сияло голубое небо, звонили храмовые колокола, и их перезвон далеко разносился в чистом воздухе.

Копыта лошади Хираты застучали по деревянному настилу, когда он влился в поток людей, движущихся по мосту в сторону Хондзё-Мукё-Рёгоку — Другой Стороны. Эта местность начала развиваться в последние годы, когда населению Эдо стало тесно в переполненном центре города. Болота были осушены, вдоль берега поднялись склады и пристани. В тени храма Беспомощности, построенного тридцать три года назад на месте захоронения жертв Великого пожара, вырос процветающий торговый квартал. Хондзё-Мукё-Рёгоку стал также популярным центром развлечений. Крестьяне и рёнины слонялись по широкой пустоши, заходили в чайные домики, рестораны, павильоны предсказателей и игорные притоны, где играли в карты, ставили на черепашьих бегах или метали стрелы в цель, чтобы выиграть приз. Красочные картинки над зверинцем изображали диких животных. Кричали зазывалы, коробейники продавали конфеты, игрушки и петарды. Хирата направился к популярному аттракциону, где у приподнятой над землей платформы собралась большая толпа. На возвышении стоял человек поразительной внешности. На нем было синее кимоно, хлопчатобумажные узкие штаны, соломенные сандалии и красная головная повязка. Жесткие черные волосы покрывали не только череп, но и все остальные открытые места: щеки, подбородок, шею, щиколотки, тыльную сторону ладоней и ступней ног, треугольник груди, виднеющийся в вырезе одежды. Лохматые брови почти скрывали бусинки глаз, рот с острыми зубами скалился в зарослях бакенбард.

— Приходите на представление уродцев Крыса! — кричал он, показывая на занавешенный вход у себя за спиной. — Взгляните на Гнома из Кантё и Живую Бодхисатву! Полюбуйтесь на другие потрясающие капризы природы!

Сам Крыс был не менее удивителен, чем его уродцы. Он пришел с далекого северного острова Хоккайдо, где от зимних холодов тела людей зарастали густой шерстью. Айну, как они называли себя, напоминали обезьян и были намного выше обычных японцев. Короткий и жилистый Крыс, наверное, казался карликом среди своих соплеменников, но был очень целеустремленным. Молодым человеком он пришел в Эдо в поисках счастья. Продавец табака приютил его в задней части своего маленького магазина, взимая с посетителей плату за его показ. Крыс получил свое прозвище из-за схожести с грызуном, деловая хватка айну сделала это популярное представление прибыльным, побочным бизнесом торговца. Спустя двадцать лет Крыс сам стал владельцем аттракциона, унаследованного им после смерти хозяина.

— Заходите! — приглашал он. — Плата всего десять цзэни!

С монетами в руках зрители выстроились перед занавесом. Крыс спрыгнул с платформы, чтобы провести их внутрь, его помощник, гигант с громадными мускулами, собирал плату за вход. Хирата встал в очередь. Увидев, что его руки пусты, гигант, нахмурившись, зарычал.

— Я пришел, чтобы повидать тебя, — сказал Хирата Крысу.

— А-а, Хирата-сан. — В глазах-бусинках Крыса загорелся алчный огонек, и он потер свои волосатые лапы. — Чем могу служить сегодня?

— Мне нужна кое-какая информация.

Крыс, который бродил по Эдо и провинциям в непрерывной охоте за новыми уродцами, занимался еще и сбором новостей. Свои доходы он пополнял продажей ценной информации. В бытность полицейским офицером Хирата как-то поймал Крыса во время налета на подпольный бордель, и тот откупился от тюрьмы, сообщив Хирате, где прячется закоренелый преступник, которому долгие годы удавалось уходить от полиции Эдо. С тех пор Хирата частенько использовал Крыса в качестве информатора. У него были высокие цены, но сведения заслуживали доверия.

— Лучше пройдем внутрь, — предложил Крыс. — Представление вот-вот начнется, я должен объявлять. — Он говорил со странным грубым акцентом. — Мы побеседуем во время действия.

Хирата проследовал за ним в здание, где в узкой комнате с занавешенной сценой собрались зрители. Крыс вскочил на сцену. Выкрикивая перечень диковинок, которые предстояло увидеть, он привел толпу в шумное оживление, а затем объявил:

— А теперь я представляю Гнома из Кантё!

Занавес открылся, и появилась нелепая фигура вполовину меньше нормального человека, с большой головой, маленьким телом и короткими конечностями. Одетый в яркие театральные халаты, уродец спел песню из популярной пьесы театра кабуки. Зрители зааплодировали. Крыс подошел к Хирате, стоявшему сбоку сцены.

— Я ищу бродячего продавца лекарств по имени Шойэй, — сказал Хирата, изложив те немногие сведения, что имелись об этом человеке.

Крыс сверкнул своей хищной улыбкой.

— Значит, вы хотите узнать, где найти продавца и покупателя яда, убившего наложницу сёгуна? Нелегко найти того, кто не хочет быть найденным. В Эдо много укромных мест.

Но Хирату не проведешь. Крыс всегда сначала подчеркивал трудность получения нужной информации.

— Тридцать медяков, если найдешь его к завтрашнему дню, — сказал Хирата. — После этого еще двадцать.

Песня гнома на сцене умолкла.

— Прошу прощения, — сказал Крыс. Он вышел на сцену и объявил: — Живая Бодхисатва!

Под гром аплодисментов вышла женщина в одежде без рукавов, чтобы были видны ее три руки. Она стала изображать многорукую буддистскую богиню милосердия, потом предложила зрителям угадать, в какой из трех перевернутых чашек спрятано зерно арахиса. Крыс вернулся к Хирате.

— Сто медяков, когда бы я ни нашел вашего человека.

Потом выступали танцующий толстяк и гермафродит. Торг продолжался.

— Семьдесят медяков, если найдешь его за два дня, пятьдесят после и ничего, если я найду Шойэя первым. Это мое последнее предложение, — отрезал Хирата.

— Хорошо, но сначала задаток в двадцать медяков на покрытие расходов, — отозвался Крыс.

Хирата кивнул и протянул деньги. Крыс убрал их в кошелек на поясе и пошел объявлять последний акт.

— А теперь зрелище, которого все вы ждали: Фукурокудзо, бог мудрости!