так как арабского они не понимали. Несомненно, их ответы показали ему, что существует глухое недовольство берберов Атласа, которое настраивало их против альморавидов равнины… «Когда наступил вечер, — рассказывает аль-Байдак, — учитель сказал нам: «Готовьтесь к путешествию в Магриб, если Аллаху будет угодно». Так было положено начало славе и могуществу альмохадов.

Убогий караван, какой-нибудь десяток людей, двинулся на Запад через Уарсенис, Тлемсен, Уджду, Герсиф и Фес. Повсюду Ибн Тумарт выступал как блюститель нравов, а не как махди. Часто ему удавалось так или иначе внушить почтение к своим предписаниям, но порой он наталкивался и на открытое сопротивление, как, например, в той деревне в районе Тазы, где его угрожали избить палками, если он тотчас же не уберется. В таких случаях Ибн Тумарт не настаивал и продолжал свой путь. В кругу горожан, где благочестие было более просвещенным, он находил поддержку среди влиятельных людей, покоренных его ученостью и красноречием. Так, влияние одного именитого гражданина Феса позволило Ибн Тумарту избежать санкций, когда он разгромил лавки торговцев музыкальными инструментами. Затем, пройдя Мекнес и Сале, Непогрешимый довольно быстро добрался до Марракеша.

У большинства хронистов прибытие Ибн Тумарта в Марракеш датируется 514 годом хиджры (1120–1121 год). До этого хронология Ибн Тумарта очень сомнительна: пять-шесть дат его рождения в промежутке между 1075 и 1097 годами; никаких серьезных указаний о дате отъезда на Восток, продолжительности его пребывания там, о дате возвращения и продолжительности его путешествия через Магриб от Махдии до Марракеша. Сам верный аль-Байдак, столь добросовестный в других отношениях, как будто тщательно избегает всякой точности при сообщении сведений хронологического порядка. Поэтому понятно, насколько трудно отделить благочестивую легенду от истории.

В Марракеше Ибн Тумарт с блеском проявил свой темперамент реформатора нравов. Говорят, он оскорбил сестру эмира, которая ходила с открытым лицом, и критиковал самого эмира за то, что тот носил покрывало. Все историки утверждают, что он затеял спор с маликитскими учеными, который едва не закончился заключением его в тюрьму.

Следует, видимо, считать установленным, что Ибн Тумарт встретился с повелителем альморавидов Али ибн Юсефом и поставил этого благочестивого человека в очень трудное положение: с одной стороны, Али ясно видел в Ибн Тумарте возмутителя спокойствия, который мог стать опасным, поскольку сумел приобрести связи даже при альморавидском дворе, но, с другой стороны, он был поражен его ученостью в области богословия и его суровой добродетелью; более того, Али чувствовал себя во власти сильной, почти магнетической личности этого странного бродяги. Поэтому потребовалось все влияние некоторых из его советников, чтобы он решился расправиться с ним. Однако Ибн Тумарт был вовремя предупрежден.

Пришлось еще раз пуститься в бесконечные странствования. Караван шел в горы, непрестанно подвергаясь нападениям служителей эмира. После короткого пребывания в Агмате махди пришлось оставить этот город, и только в родной деревне он наконец смог остановиться и начать пропаганду среди племен (1121–1122 год?).

В течение трех лет Ибн Тумарт молился и проповедовал. Но политический вождь ни в чем не уступал в нем богослову. Вскоре посланцы многих племен признали его имамом и поклялись не оставлять его в священной войне против альморавидов. Приняв их клятву, он провозгласил себя махди, знаменитым и непогрешимым имамом, посланным богом, чтобы уничтожить заблуждения и обеспечить торжество истинной веры. Своих прямых учеников он назвал «толба», потому что они изучали под его руководством истинную науку; правоверные, духовным вождем которых он был, получили звание «альмохады», или «последователи единобожия».

Чтобы успешнее влиять на горные племена и готовить наступление против альморавидов, он обосновался в Тинмеле — маленьком селении, расположенном в начале небольшой, но плодородной, как оазис, равнины в долине верхнего течения Нфиса; этот пункт обладал двойным преимуществом: он находился в центре расселения племен масмуда и занимал первоклассное стратегическое положение (1125 год).

Организация общины. Здесь он в качестве образца для себя и для своей общины взял жизнь Мухаммеда и группы его первых сподвижников в Медине, которым Ибн Тумарт во всем подражал. Подобно Пророку, он действовал как духовный руководитель, судья, командующий армией, а также как берберский вождь, хорошо знающий своих людей, их умонастроения, их общественные и политические обычаи.

В самом деле, в отличие от Юсефа ибн Ташфина, который мог опираться на уже сложившийся союз альморавидских племен, Ибн Тумарт должен был довольствоваться случайным сборищем племен, ревниво относившихся к своей независимости и очень обидчивых; общественная структура этих племен и их политические тенденции, очевидно, были похожи на те, которые описаны Р. Монтанем в его книге «Les Berberes et le Маkhzen dans le Sud du Maroc». Как привести эти разрозненные элементы к совместной политической жизни и превратить их в достаточно сплоченную силу, способную поколебать власть альморавидов?

Для решения этой задачи Ибн Тумарт создал общественную организацию, о которой мы имеем очень мало сведений и которая, вероятно по этой причине, кажется нам очень сложной. Она состояла, возможно, из следующих элементов:

1. «Дом» махди (ахль ад-дар) — десятка два людей, в том числе три брата Ибн Тумарта, которые составляли как бы его штаб и зависели только от него.

2. Два «совета» — совет Десяти и совет Пятидесяти, — созданные, очевидно, по принципу собраний нотаблей, которые играли столь важную роль в «берберских республиках». В первый из этих советов входили десять сподвижников Ибн Тумарта, которые раньше других признали его махди. В дошедших до нас списках этих лиц встречаются расхождения, однако во всех содержатся имена Абд аль-Мумина, Абу Хафса Омара аль-Хинтати — одного из первых представителей горской знати, примкнувших к нему после бегства из Марракеша, и Абдаллаха ибн аль-Башира аль-Ваншариси, одного из первых учеников, завербованных в Среднем Магрибе. Эти десять лиц составляли как бы частный совет, с которым махди консультировался во всех важных случаях. Совет Пятидесяти состоял из постоянно менявшегося числа представителей главных горных племен и участвовал в делах гораздо реже, чем первый; это было своего рода совещательное собрание.

Юг Марокко в начале XII века (по Е. Levi-Provençal, «Documents inedits d'histoire almohade», план на вклейке)

3. На случай военных смотров, а вероятно, и для построения в боевые порядки племена распределялись на разряды по строго иерархической системе. Первым шло племя харга, то есть племя, к которому принадлежал махди; некоторые лица, например Абд аль-Мумин, были включены в племя харга — вероятно, по праву усыновления; затем шли жители Тинмеля, за которыми следовали другие горные племена; «абид» — очевидно, черные рабы — замыкали шествие.

4. Внутри каждой из этих группировок существовала своя иерархия, основанная уже