Краем глаза он заметил движение. Уродливая собака подошла к ее креслу. Мариса, довольно улыбнувшись, почесала пса за ухом и под подбородком, и тот прижался к ее колену.

Дамасо скривился: ему было физически противно смотреть, как ее идеальные пальцы касаются этого монстроподобного существа.

Мариса проследила за его взглядом.

– Почему ты так его не любишь? – с любопытством спросила она.

Дамасо пожал плечами, но по ее взгляду понял, что этим она не удовольствуется.

– Ты предлагал мне купить другую собаку. Значит, это именно с Максом что-то не так. – Она продолжала внимательно в него вглядываться. – Это как-то связано с его происхождением? Ты даже смотреть на него спокойно не можешь.

Мариса откинулась в кресле, глубоко погрузив пальцы в шерсть Макса, и ее настигло осознание. Раньше она этого не замечала – несмотря на то что Дамасо в открытую не кичился богатством, все вещи в его доме были выполнены из самых лучших материалов, лучшими мастерами, зачастую в единственном экземпляре. Ничего обыкновенного и никакого антиквариата – все вещи выглядели так, словно изготовлены вчера.

– В чем дело?

Дамасо заметил, что ее настроение из веселого любопытства вдруг стало мрачным.

– Все должно быть высшего качества, так ведь?

– Ну и что? Я люблю качество и могу его себе позволить.

– Что такое качество?

Это слово частенько использовал ее дядюшка, распекая ее за общение с неподходящими людьми.

– Нет ничего плохого в том, чтобы владеть красивыми вещами.

– Но вопрос в том, почему ты ими владеешь. – Мариса несколько секунд боролась с собой, но наконец не выдержала: – Поэтому ты настаиваешь на женитьбе?

– Не вижу связи.

– Моя родословная показывает, что я обладаю надлежащим качеством. – Она прерывисто вздохнула, вглядываясь в его непроницаемое лицо в поисках какого-нибудь признака, что она ошибается.

– Думаешь, я гонюсь за титулом?

– Я знаю, что тебе нужен ребенок. Но может быть, и еще кое-что?

Марисе хотелось верить, что все иначе, что Дамасо другой. Но она ведь уже ошибалась раньше, так что мешает ей ошибиться сейчас?

– Тебе не нравится Макс, потому что он тоже родом из трущоб.

Мариса сделала паузу, но Дамасо ничего не сказал. Он сидел неподвижно, и только на подбородке у него пульсировала жилка.

– Только честно, Дамасо. Я – один из трофеев в твоей коллекции? Показатель качества? – произнесла Мариса дрожащим голосом. Она думала, что знает Дамасо, разделяет с ним что-то драгоценное. Начала доверять ему. – Если ты хочешь убежать от своего прошлого и притвориться, что его никогда не было, я – не лучший способ. Не забывай, я – порченый товар.

– Не смей так говорить! – Дамасо вскочил и перегнулся через стол, накрывая ее руку своей. Из его темных глаз сыпались искры. – Никогда не смей так о себе думать!

Мариса попыталась высокомерно посмотреть на него – это обычно помогало замаскировать собственную боль. Но на сей раз почему-то не сработало. То ли она потеряла хватку, то ли Дамасо проник слишком глубоко в ее защиту.

– Почему же? Ведь так и есть, хоть и никто не смеет сказать мне этого в лицо. Ты мог бы решить, что я стану достойным пополнением твоей коллекции, но это не так. – Мариса оглядела скульптуры в его саду, которые сделали бы честь средней руки художественной галерее. – Я не достойная.

Дамасо взял ее за подбородок и поднял его вверх:

– Не надо. – В его голосе была ярость, однако прикосновения были нежными. – Ты ошибаешься.

Он взглянул в ее глаза, полные боли. Почему она не видит в зеркале того, что видит он сейчас? Женщину достойную любви и восхищения. Не похожую ни на кого.

Мариса моргнула, не давая слезам покатиться из глаз. Даже сейчас она продолжала носить маску.

Не соображая, что делает, Дамасо опустился на колени у ее кресла, и собака тенью метнулась из-под ног. Наклонившись к Марисе, он почувствовал знакомый запах зеленых яблок. Ему хотелось целовать ее до тех пор, пока она не выкинет эти глупые сомнения из головы, но тут были нужны слова. Он сглотнул:

– Ты сама не заметила, как поверила в ложь своего дяди. Он постоянно унижал тебя, пытаясь заставить повиноваться, но ты не поддавалась. Не позволяй ему победить теперь, подорвав твою веру в себя. – Он сделал паузу, давая ей это осознать. – Любой мужчина был бы счастлив на тебе жениться, и вовсе не из-за королевской крови. Ты яркая и нежная, не говоря уже о том, что восхитительно прекрасна. Умная, веселая и отличная собеседница. Я не верю, что ты сама никогда не замечала, как все к тебе стремятся. И ты знаешь, как я сам хочу быть рядом с тобой. – Дамасо взял ее руку и положил себе на грудь, чтобы она чувствовала, как колотится сердце.

– Но правда ли ты хочешь быть со мной, или хочешь связать себя брачными узами с женщиной королевской крови? Неплохое было бы достижение для мальчика из трущоб.

– Я хочу, чтобы мы стали семьей. – Семьей. Он снова представил себя с Марисой и ребенком, и в его груди что-то перевернулось. – Хочу быть с тобой и с нашим ребенком. Ты же сама почувствовала связь, которая возникла между нами с самого начала.

– Ты имеешь в виду страсть? – Мариса словно выдавливала из себя слова. – Ради этого не женятся. У тебя есть какие-то другие причины?

Дамасо посмотрел в ее ясные голубые глаза. Он уже видел подобный взгляд – у женщины, которую он бросил несколько лет назад, потому что она требовала слишком многого. Понимает Мариса или нет, но она ждет от него эмоций. Любви.

На его сердце словно лег неподъемный груз. Ей была нужна та единственная вещь, о которой он ничего не знал.

На секунду он задумался о том, чтобы солгать, сказать нужные слова. Но нет, Мариса сразу увидит ложь и найдет для нее самое худшее объяснение. Дамасо охватила паника – он не может позволить ей уйти!

Дамасо взял ее руку в свою:

– Когда я начинал, у меня не было ничего. Я стремился как можно скорее выбраться из грязи, в которой родился. И когда добился успеха, то принялся окружать себя его приметами. У меня появились стильная одежда, модный офис… красивые женщины. – Дамасо улыбнулся, увидев на лице Марисы нечто похожее на ревность. – Я ведь человек, как и другие. И я не стыжусь своего успеха. Я всегда любил комфорт и не видел смысла себя ограничивать. А еще я заинтересовался искусством. Посещая галереи, я покупал работы, которые мне нравились, – так же как я покупаю квартиры и машины. Я не задумывался об этом раньше, но так и есть – мне нравится обладать красивыми предметами. И мне не нужны материальные напоминания о прошлом – рядом со мной люди, с которыми мы делим те же воспоминания, хоть и никогда не обсуждаем их.

Мариса посмотрела на него:

– Эрнесто?

Дамасо кивнул: