спрашиваю я хриплым голосом.

— Потому что обычно ты такой скованный. Такой деловой. Я ждала, что однажды приду на работу и обнаружу, что мои рождественские украшения исчезли.

Я поджимаю губы, готовый признаться.

— Они мне нравятся. — Я хочу добавить, что она мне тоже нравится. Очень. Но сдерживаюсь, потому что не могу не задаться вопросом, что я забыл. А может, дело не в этом. Возможно, она была права насчет тревожности. Возможно, я ничего не забыл, а есть что-то, что мне нужно осознать под поверхностью моего сознания.

Что-то, что я должен помнить? Что-то, что должен сделать? Это просто недосягаемо.

Когда песня заканчивается, медленно и неохотно, мы оба выпрямляемся и возвращаемся за свои столы.

Не говоря уже о том, чтобы придумать способ заставить себя остаться в этом маленьком городке, работать вместе с каждым днем становится все труднее. Как мне свести баланс в бухгалтерии, не отводя глаз (и рук) от главного эльфа Санты?

Спасти себя от меня самого. Но уже слишком поздно. Я больше не могу сопротивляться.

— Я съел твой шоколад из календаря, — выпаливаю я, нуждаясь в признании, прежде чем рассказать, а точнее, спросить ее о других вещах.

Глория задыхается и бросается ко мне.

— Так и знала. Ты воришка. Я…

Я хватаю ее за руки, желая поцеловать и никогда не останавливаться.

— Я заглажу свою вину. — Не надевая пальто, выскакиваю за дверь и мчусь по улице к кондитерской «Мама и леденец». Аромат сладостей и шоколада наполняет мой нос ностальгией по детству и чудесам, которые приносит Рождество. Глория, казалось, никогда не теряла того благоговения и признательности.

За витриной женщина с копной седых волос продает разноцветный марципан в форме фруктов.

— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?

— Я сделал кое-что плохое. У моей… эм, Глории был адвент-календарь, привезенный из Италии. Я украл одну из шоколадок. Она узнала, и мне хотелось бы загладить свою вину. Заменить ее, если смогу.

Женщина сдерживает улыбку.

— Не могу утверждать, что мой шоколад такой же, как в Италии. Однако, по моим сведениям, он лучше. — Она подмигивает. — Недавно сюда приходила молодая женщина, и она сделала такое заявление. Потом, буквально на прошлой неделе, она вернулась со своими родителями, и они с ней согласились. Кроме того, они скупили чуть ли не весь мой марципан.

— О, это должно быть моя сестра и мои родители.

— А, тогда ты Коста.

— Брай… Бруно. — Я почти говорю «Брайан», как приучил себя делать с новыми людьми.

— Я Кэрол. Приятно познакомиться. Это маленький город. Слухи здесь распространяются быстро, и очень редко личные новости остаются неуслышанными. — Она улыбается, как будто знает, что у меня есть возлюбленная. Да, это Глория. Моя Глория.

— Приятно слышать.

— Вернемся к делу, — говорит Кэрол. — Собираешься ограничиться одним шоколадом, чтобы заменить недостающий кусочек, или хочешь ассорти?

— Ассорти. — Я указываю на красно-зелено-белую коробку в форме сердца. — Как насчет того, чтобы заполнить эту.

— Ах, так это любовный интерес.

По моей шее ползет тепло.

Женщина сжимает большой и указательный пальцы вместе и делает застегивающее движение перед своим ртом.

— Не волнуйся, мои губы запечатаны. Я не любитель распространять сплетни. Давай посмотрим, ей определенно понравиться эта нуга из темного шоколада с морской солью покрытая молочным шоколадом. — Она продолжает, предлагая еще несколько.

Пока мы наполняем коробку, я замечаю праздничный декор, который соответствует песне «Двенадцать дней рождества». Над головой Кэрол висят пять золотых колец. Три французские курочки сидят на верхушке стеклянной витрины, а куропатка устроилась на искусственном грушевом дереве.

Мой пульс учащается, и чувство, которое я испытывал все утро, возвращается в полную силу.

Я смотрю на левую руку Кэрол, где на ее пальце тонкое золотое кольцо. Несомненно, она — мама в «Маме и леденцах». Идея вихрем проносится в моей голове.

Может быть, это потому, что меня окружает так много сладкого. Дружелюбная улыбка этой женщины. Или, возможно, я наконец-то понял то, что, как мне казалось, забыл. Хотя больше похоже на то, что вспомнил.

Любовь.

Я глубоко похоронил любовь после того, как Мэлони предала меня. Спрятал ее под грудами работы, горами денег и мыслью о том, что, достигнув всех своих целей, я почувствую себя полноценным.

Но чего-то не хватало.

Глории.

Конечно, я люблю свою семью, но к Глории отношусь по-другому. Она больше, ярче и прекраснее, чем все, что я мог себе представить. Понимание этого прорывается наружу, когда я стою здесь, в магазине шоколада.

Кэрол двигает полную коробку шоколадных конфет в мою сторону.

Довольный, я улыбаюсь.

— Идеально.

— Некоторые люди говорят, что все, что вам нужно, это шоколад. Так вот, я не возражаю, потому что тогда я бы осталась не у дел. И, наверное, по мне заметно, что я очень люблю шоколад. — Она поглаживает свой живот, прикрытый фартуком. — Однако я считаю, что все, что нам нужно, это любовь.

Вырывается долгий вздох, за которым следует улыбка.

— Не могу не согласиться. — Мой пульс снова учащается, а затем успокаивается.

Кэрол завязывает ленточку на коробке и спрашивает:

— Что-нибудь еще?

Кольца над ее головой покачиваются, когда дверь со звоном открывается, впуская толпу детей.

У меня в голове рождается идея. Я люблю Глорию, и хочу, чтобы она знала, насколько сильно.

— У вас есть круглые шоколадки? В форме колец?

Кэрол хихикает.

— Попытай счастье в пекарне. Они делают пончики по утрам.

Расплатившись, я спешу туда и покупаю последний пончик.

Когда возвращаюсь в магазин пиццы и пирогов, сверху доносится музыка, и, чувствуя себя наполненным тем, что мы называем «самоуверенностью Коста», я поднимаюсь по лестнице, готовясь сделать предложение. Знаю, что это экспромт, но это чувство не проходит. Я только сейчас понимаю, как старался держать его в тайне.

Поднявшись наверх, замираю в дверях.

Глория громко поет:

— Пять золотых колец. — Заметив меня, она замирает, раскинув руки в сольном танце. — Прости, прости. Я возвращаюсь к работе, мистер Коста. — Ее кожа блестит от пота, когда она садится за свой стол.

Ставлю коробку конфет рядом с ней.

— Для тебя. Извини, что украл твой шоколад, и еще раз спасибо, что помогла мне с семейным праздником.

— Я поняла, что ты все равно спросишь меня, поэтому быстро придумала план. Хорошие помощники умеют предвидеть потребности своего босса. К тому же,