несколько дней пришла грамота от митрополита Киприана с сообщением, какая страшная беда с ними приключилась на море, какой был шторм и гроза и как они были развеяны и друг друга не видели. Но буря перестала, и все были спасены, приплыли к Белгороду[150] (Днестровскому) и все здоровыми отправились на Русь. Мы это услышали и были очень рады.

В 17 день декабря видели гроб великого пророка Даниила и приложились к нему. Здесь находится церковь святой Богородицы. Есть в ней икона Богородицы, писанная евангелистом Лукой[151]. В воскресенье перед Рождеством Христовым видели в святой Софии представление «Пещного действа», как в печь бросали святых трех отроков[152]. Служил патриарх святую литургию честно, во всем сане святительском. В 22 день целовали мощи святой Анастасии и Игнатия Богоносца.

В лето 6898 (1390) сын императора Андроника Калуян (Иоанн) начал добиваться с турецкой помощью царства[153] в Царьграде. Захватил укрепления и башни, подступил к Царьграду вблизи пасхи и начал биться. В великий четверг пришел Мануил, сын старого царя Калуяна от Лимноса[154], на кораблях для помощи Царьграду. В великую субботу обличили до пятидесяти крамольников, одних ослепили, а другим носы отрезали, закрыли все городские ворота, оставили только одни близ Продрома. Было приказано сохранять запас на два года.

Во вторую неделю после пасхи, в среду, в полночь, преданные люди отворили городские ворота Калуяну Андрониковичу и впустили его с греками, но без турок, и никакого зла они не сотворили. Мануил же на кораблях убежал на остров Лимнос. От Царьграда до острова Лимноса 60 миль, в сторону Афонской горы. Старый император Калуян затворился в своих палатах, бояре же его закрылись в церкви святой Софии. Звон стоял по всему городу, воины освещали весь город фонарями (факелами), гонялись по всему городу на конях и пешими толпами, держа оружие в руках, стрелы изготовлены, в луки положены, кричали: «Слава Андронику!» Кричал и весь народ, мужчины, женщины и малые дети. И отвечали все горожане, крича: «Слава Андронику!» Где же так не кричат, то быстро и буйно хватаются за оружие. И чудно было видеть и слышать кипение города. Одни в страхе трепетали, другие радовались, и не было видно нигде убитых, только страх нагоняли оружием. С наступлением дня, ранним утром, немного помятежничали, немногих поранили. К вечеру же поклонились все императору молодому Андрониковичу, утих город, и переменилась печаль на радость. Император же Мануил приводил в кораблях дважды фряжскую рать к Царьграду и ничего не добился. А Калуян впал в печаль великую, снаряжал пороки и набирал рать наемную, бился у палат все лето пушками со старым императором и не мог его одолеть. Мануил пришел в третий раз к Царьграду с римлянами, они крепко ополчаются на противника. Их отличительный знак — на груди крест белый нашит. Мануил прибыл в пролив, в бухту, вошел в палаты к отцу. Были на берегу моря стена каменная и башни высокие. Нельзя было никак прийти к старому императору ни по морю, ни по суху. Андроникович стоял на поле и бился со старым императором. Было это 17 сентября во время обеда. Император Мануил вышел из костела со всеми своими воинами и ударил внезапно на Андрониковича, обедающего и невооруженного. Андроникович не мог устоять, побежал, родственник же его Каталуз бился, не мог устоять и также пустился в бегство.

И взял Мануил Царьград, попленил многих сторонников Андрониковича около Царьграда. Пошел Мануил с поклоном к турецкому султану, задержал его турок у себя, прислал к отцу Мануила приказ: пока не разрушишь палат своих, Мануил не уйдет из моих рук. И повелел неволею старый император палаты разорить, а сам перешел в ветхий императорский двор и от скорби скончался. Турки Мануила отпустили, и доныне он император.

В лето 6899 (1391) 15 августа было землетрясение.

О царском венчании. В лето 6900 (1392) 11 февраля, в неделю Блудного сына, венчался Мануил на царство с царицею патриархом Антонием[155]. Венчание его было чудным зрелищем. Было ночью бдение всенощное во святой Софии. Рассвело, пришли люди, и я там был. Было народу множество, мужчины внутри церкви, а женщины на хорах. И так искусно устроено. Все женщины стояли за шелковыми занавесами, их лиц и украшения никому не было видно, они же все могли видеть. Певцы стояли в чудном одеянии, одежда их, подобна стихирям, широкая и долгая, все подпоясаны, рукава одежды широкие и длинные, иные камчатные, другие шелковые, наплечники с золотом и кружевами. На головах оскрильцы с кружевами. Много их собрано. Старейший певцов красив, бел, как снег. Были тут и фряги из Галаты и Царьграда, генуэзцы, венецианцы. И порядок был чудным зрелищем. Стояли на два ряда, одеты одни в багряный бархат, другие в вишневый бархат, один ряд имел на груди жемчуг, другие иное украшение. Под хорами на правой стороне находился чертог с 12 ступенями, шириною две сажени, облачен красным червецом, на нем два столпа золотые.

Ночью император был в своих палатах. Когда наступил час дня, он сошел с палат, вошел в святую церковь передними великими дверями, которые называются царскими. Певцы пели странно и несказанно. Было шествие императора только в 3 часа от передних дверей до чертога. По обе стороны императора 12 оружейников, от головы и до ног все в железной броне. Перед ним шли два знаменосца, волосы их черные, а древки, одежда и шапки их красные. Перед двумя знаменосцами шли подвойские, посохи их серебром окованы.

Император же, войдя в чертог, облачился в багряницу и диадему, и венец царский около головы на столпниках. Выйдя из чертога, он поднимается наверх, приводит царицу, и они садятся на стулья. Начали литургию. Император и императрица сидят. Когда должен быть выход, приходят два главных дьякона к императору и кланяются слегка, до груди. Император встает, идет к алтарю, знаменосцы перед ним, а оружники окружают его с двух сторон. Император входит в алтарь, знаменосцы и оружники останавливаются перед алтарем по обе стороны святых дверей, облачают императора в малый филонец[156], багряный, до пояса, идет император к выходу, держа в руке свечу. Совершает выход и патриарх, он входит на амвон, и император с ним. Приносят царский венец на блюде, покрытый; также и императрице приносят. Подходят два главных дьякона, сотворяют малый поклон императрице. Приходит и императрица на амвон. Патриарх возлагает венец на императора и дает ему крест в руку. Император сходит вниз и кладет