свою черную кожаную куртку, которая была переброшена через спинку кресла. и сказал:

- Я оставлю тебя до утра. В шкафах ты найдешь то, что тебе может понадобиться. Пользуйся всем, чем захочешь. Женской одежды у меня нет, так что можешь переодеться в мою.

- Куда вы пойдете? – пробормотала я.

- Это неважно, - он отмахнулся. – Проветрюсь, а не то не смогу за себя ручаться. Утром я отвезу тебя в академию.

Ректор открыл входную дверь и ехидно бросил:

- Спокойной ночи, крошка Лили! Чудовище покидает красавицу, твой целомудренный сон никто не потревожит.

Щелкнул замок, и воцарилась тишина.

Еле дойдя до кресла, я присела и прижала холодные ладони к горящим щекам.

Что только что произошло? Сначала он целует меня так, словно имеет на это полное право, а затем оставляет одну.

«Конечно, он имеет на это право! – ядовито заявил внутренний голос. – Он же тебя купил со всеми потрохами!»

Засвистел закипающий чайник, и этот звук вырвал меня из мыслей.

Я выключила огонь и решила обследовать квартиру, в которой мне предстояло переночевать в гордом одиночестве.

Обнаружив туалетную комнату, я почти застонала от восторга. Она была огромная, с глубокой белоснежной ванной, на полках теснились бутылочки с шампунем и мылом, на крючке висели белоснежные полотенца и мужской халат синего цвета.

Может, мне быстренько принять душ? Даже если ректор передумает и вернется, то на двери ванной комнаты есть щеколда.

Взглянув на себя в зеркало, я ужаснулась: лицо бледное, губы припухли, под глазами залегли тени, волосы в беспорядке, а разорванный ворот платья слишком сильно открывал грудь.

После горячего душа я почувствовала себя намного лучше. Пришлось надеть халат ректора, который мне был очень велик, и его полы волочились за мной, как шлейф. Подогнув рукава повыше, я решила поискать иголку с ниткой, чтобы попытаться зашить платье.

Не пойду же я в таком виде в академию, все решат, что я подрабатывала в городском борделе.

В спальне, дверь в которую была напротив ванной комнаты, была невероятно огромная кровать, заправленная бордово-красным покрывалом.

Глядя на высокие подушки, я почувствовала, что глаза начинают слипаться. День был долгий и насыщенный, и мне очень хотелось поскорей забыть все неприятности.

В прикроватной тумбочке нашлась коробочка с нитками и иголками, и я принялась зашивать ворот платья.

Закончив работу и сложив все на место, я отогнула край одеяла и забралась в постель прямо в халате.

Мешали уснуть мысли о поцелуе.

Он был такой жадный и тревожащий, по-настоящему властный. Против него невозможно было сопротивляться, он полностью подчинял себе. С ужасом я осознала, что в какой-то степени он мне … понравился?

Я всегда ловко уворачивалась от поцелуев Кевина, а он и не настаивал, говоря, что это не самое важное в отношениях.

Кевин… Вспоминать о нем было больно, но ясно, что между нами уже ничего не будет, как раньше.

Я перевернулась на другой бок и снова подумала о поцелуе ректора. От воспоминаний о его теплых губах по телу прокатилась горячая волна, сосредоточившись в животе. А его сильные руки…

Да что со мной такое!

Уснуть удалось лишь под утро.

Проснувшись, я заметалась по квартире, пытаясь успеть до прихода ректора привести себя в порядок.

Заправила постель, вернула халат на место и натянула на себя платье. Шов получился не очень ровным, но зато вид приличный.

Когда я заплетала косу, во входной двери защелкали замки, и в квартиру вошла причина моего плохого сна.

Ректор выглядел удивительно свежо, от него пахло морозным воздухом, а на волосах поблёскивали снежинки.

- Странно, что ты не встречаешь меня с ножом наперевес, - едко заявил он. – Готова? Поехали!

Дорога до академии показалась мне совсем короткой. То ли мне не терпелось вернуться в знакомую обстановку, то ли дорога домой действительно всегда короче.

Надо же, я начала считать академию своим домом.

Ректор больше не проронил ни слова, молча глядя вперед, а мне не хотелось новых скандалов.

Наконец мы приехали, и я буквально взлетела по ступенькам крыльца, желая скорее попасть в свою комнату.

В коридоре меня встретила Кларисса, но не успели мы даже поздороваться, как со стороны лестницы раздался звонкий женский голос:

- Габриэль, любовь моя, ты наконец-то вернулся!

Глава 33

Я с изумлением смотрела на приближающуюся молодую женщину.

Она была красива, но какой-то холодной красотой: правильные черты лица, аккуратный носик, ледяные голубые глаза и пухлые губы сердечком. Длинные русые волосы разметались по обнаженным плечам, а темное-синее платье с впечатляющим декольте едва удерживало внушительный бюст.

Она скользнула по мне цепким взглядом, и, капризно надув губки, протянула:

- Габриэль, ты не рад меня видеть?

Я украдкой бросила взгляд на ректора, который застыл в дверях, как каменное изваяние.

По его нахмуренному лицу было понятно, что визита этой гостьи он не ждал.

- Ариадна, - он кивнул ей, - что ты здесь делаешь?

- Я приехала по разрешению Его Величества, - с достоинством ответила она. – Ты должен был получить письмо из Министерства.

Кларисса легко потянула меня за собой и прошептала:

- Пойдем, Лили. Пусть ректор сам разбирается.

По дороге наверх я решила спросить у Клариссы кто эта дама.

- Ох, это давняя подруга господина ректора, - нахмурившись, ответила она. – Имеет связи при дворе короля, очень хотела работать тут. Не подумай, что я сплетница, но думаю, что у нее есть определенные виды на… хм, нашего ректора.

Да уж, виды у нее определенно были, если судить по глубине декольте ее платья!

В моей комнате Кларисса вернула первоначальный размер моим покупкам и мягко спросила:

- Что случилось в городе, Лили? Ты ушла и так внезапно пропала, я не знала, что и думать.

Я села на кровать и кратко рассказала о произошедшем. Разумеется, я не стала упоминать нашу ссору с ректором и его поцелуй!

Кларисса бледнела и гневно краснела, пока я говорила, а потом решительно встала и заявила:

- Ох, попадись мне этот мерзавец! Уж я бы ему задала трепку, подлецу эдакому! Подумать только: так