* * *

Похитители не проявились ни утром, ни позже днем. Около полудня я вошла в кабинет Шишкова, который там же и лег спать, на кожаном офисном диване. На столе перед монитором стояла пустая бутылка из-под коньяка. Эдуард Борисович, не спавший всю ночь, наверное, задремал лишь под утро. Алиса, стараясь держаться, занималась своими обычными делами, но выполняла она их чисто механически. Илюшкина няня пыталась как-то отвлечь ее от невеселых мыслей, хотя всем было ясно: с Аленой явно что-то случилось.

И меня все это изрядно мучило. Несмотря на то что я понимала душевное состояние несчастного отца, я не могла одобрить его бездействие. Поэтому и пошла к нему без приглашения. Дверь в кабинет была не заперта, и я просто вошла и постучала карандашом по столу. Шишков встрепенулся, раскрыл глаза и замотал головой, плохо соображая спросонья.

Я присела на стул у компьютерного стола и спросила:

– Ну что, похитители еще не звонили?

– Нет, – хриплым после сна голосом ответил тот.

– Вы помните, Эдуард Борисович, о чем мы с вами договорились вчера? – И я нахмурилась.

– Женя, да… Я, это… Дайте мне привести себя в порядок! – произнес наконец Шишков вразумительную фразу. – Я ничего не соображаю!

– Ладно, я зайду к вам через пятнадцать минут, – сказала я и вышла из кабинета.

Через некоторое время Эдуард Борисович, немного посвежевший после душа, сидел в кресле с чашкой кофе в руке. Глаза его были припухшими, но в целом выглядел он гораздо лучше, чем сразу после пробуждения.

– Итак, что будем делать? – без всяких экивоков перешла я к делу.

Шишков немного подумал и сказал:

– Найдите ее!

– Легко сказать! – восхитилась я. – Честное слово, вы с вашим закадычным приятелем Михайловым очень похожи! Тот тоже не хочет мне помочь, предпочитает, чтобы кто-то – непонятно каким образом – все разрулил!

Шишков заерзал на стуле.

– Но я не ограничиваю вас в действиях, – уклончиво сказал он.

– Я – не сыщик, – возразила я. – Почему бы вам не обратиться в частное сыскное агентство, если вы уж так боитесь вмешательства полиции?

– Нет, никакого агентства! Мне не нужна лишняя огласка! Я никому не доверяю. Чем меньше людей будут знать о случившемся, тем лучше. А вы все-таки человек свой.

– Мне приятна ваша оценка, но еще раз повторяю – я не сыщик.

– Женя, вам приходилось бывать в таких передрягах и удачно выбираться из них, что глупо говорить о вашей узкой квалификации, – сказал Шишков. – Я же изучал ваше досье! И я ни за что не поверю, что вы ничего не сможете сделать.

– Спасибо за такую веру в мои способности, – вздохнула я. – Ладно, давайте хотя бы подумаем для начала… Где вы храните деньги?

– Все? – растерялся Шишков.

– Я понимаю, что у вас их слишком много, – усмехнулась я. – Но все-таки…

– Значит, так… – Шишков задумался. – Основные суммы размещены в разных банках. Кое-что вложено в акции различных крупных компаний. А наличка – на карте. Дома мы денег практически не держим, только небольшие суммы на мелкие расходы.

Я понимала, что суммы на мелкие расходы Шишкова составляют, наверное, с десяток пенсий моей тети Милы, но все-таки это не те деньги, которые заинтересовали бы бандитов.

– Карта при вас? – спросила я.

– Да, вот она, – он кивнул и в подтверждение своих слов достал из ящика стола пластиковый прямоугольник.

– Кто-то, кроме вас, ею пользуется?

– Она всегда лежит здесь, и пин-код от нее знают трое: Алиса, Алена и Никита. Иногда они снимают с нее деньги, когда меня нет дома, а им вдруг срочно понадобятся средства. Но это бывает очень редко.

– А доверенность на получение денег в банке вы ни на кого не писали?

– Нет, ни на кого.

– Можете проверить, в каком состоянии карта? Я имею в виду счет.

– Можно съездить к ближайшему банкомату и посмотреть, – сказал Шишков.

– Поехали! – скомандовала я, поднимаясь.

– Что, прямо сейчас? – Шишков растерянно взглянул на свой домашний пушистый халат.

– Эдуард Борисович, вы хотите вернуть свою дочь? – грустным тоном спросила я, и Шишков моментально поднялся с места.

– Я жду вас во дворе, – бросила я, выходя из кабинета.

Шишков, надо отдать ему должное, появился минуты через две, одетый в легкий костюм. Так как ехать до банкомата было недалеко, мы сели в мой «Фольксваген». В нужном месте я остановилась, Шишков прошел к банкомату и вложил в щель карту. Вернулся он в состоянии крайнего возбуждения.

– Деньги сняли! – яростно хлопнув дверцей, заявил он.

– Все? – спросила я.

– Нет, пятьдесят тысяч! Женя…

Шишков некоторое время просто смотрел – бессмысленно – на меня, вытаращив глаза, и наконец воскликнул:

– Ее пытали! Заставили сказать код! Ее для этого и похитили!..

– Постойте! – Я попыталась утихомирить его. – Но почему же тогда они не сняли все? Сколько там осталось?

Шишков назвал сумму, существенно превышавшую эти пятьдесят тысяч.

– Что-то уж больно совестливые нам похитители попались, – недоверчиво проговорила я. – Почему они не сняли все?

– Не знаю, не знаю! – завопил Шишков. – Меня, наверное, сегодня инфаркт стукнет! Я не доживу до того момента, когда все это закончится!

– Стоп! – прикрикнула я. – Прекратите истерику! Есть у меня кое-какие соображения…

– Я вас прошу, я вас умоляю – найдите ее! – кричал Шишков. – Я готов вам заплатить любую сумму, только верните Алену! Мне даже страшно подумать, где она сейчас и что с ней!

– Успокойтесь, – строго сказала я. – И постарайтесь ответить на все мои вопросы.

– Спрашивайте! – с готовностью кивнул Шишков, немного придя в себя.

– Кого из друзей вашей дочери вы знаете лично?

– Зачем они вам?! – изумился Шишков.

– Отвечайте! – с досадой поморщилась я.

– Ну… – Шишков закатил глаза. – У нее в классе есть вроде бы одна подруга, Катя. У ее отца небольшая фабрика мебели.

– Так, фамилия этой Кати?

– Не знаю… – растерянно развел руки в стороны Шишков.

– Прекрасно, – усмехнулась я. – Ну, а парень у нее есть?

– Да вы что, ей же пятнадцать лет всего! – возмутился Шишков.

– Девушки нынче «ранние», не судите о ней по своей собственной юности. Хотя, думаю, и вам в пятнадцать лет уже было что вспомнить.

Шишков покраснел и нервно заговорил:

– Да нет, нет! Какие парни?! Я ее давно уже предупредил: до окончания школы – никаких амуров!