и Домаша не пустили внутрь? – Я проигнорировал предложение Субботы.

- Потому что есть вещи, которые не должны слышать посторонние уши, - с легким раздражением в голосе ответил дампир. - Им не все полагается знать. Это особо секретное дело.

- Да неужели?

- Поухмыляйся, это не запрещено. Признаться, я бы предпочел видеть на твоем месте сэра Роберта. Или любого другого персекьютора с опытом.

- Я не напрашивался к тебе в компаньоны, сразу говорю. – Я сделал паузу, глянул дампиру прямо в глаза. – Ты мне не нравишься, Суббота.

- Я знаю. Я тоже не в восторге от такогонапарника.

- Какого «такого»? – спросил я не без вызова.

Суббота хмыкнул.

- Неопытного и зеленого, - ответил он после короткой паузы. – Не бойца, не мага, наивного болтуна, воображающего себя рыцарем. Но такова воля императора, а она не обсуждается. Алерий считает тебя чем-то вроде талисмана, который должен принести империи удачу. Поэтому спрячь свою неприязнь себе в задницу и считай, что служишь не мне, а империи.

- Тогда говори по сути. Без красивостей.

- Хочешь по существу? – Суббота сел в кресло, положил перед собой руки на стол. - Хорошо, тогда обойдусь без предисловий. Зерама Ратберта помнишь? Он сбежал вместе с тобой с рудника Уэстанмеринг. Надо выяснить, куда и зачем.

- И только?

- Ага. Видишь, все просто, как на бабу залезть.

- Странно, зачем понадобилось устраивать парню побег. Он ведь очень хорошо сидел на руднике.

- Сидел. И сгнил бы там, если бы не одно обстоятельство. Сам этот долбанный виссинг – никто. Де Фанзак считает, что он связан с какой-то тайной, за которую сулийцы многое дадут.

- Меч Зералина, так?

- Возможно. – Субботу совершенно не удивили мои слова. – Но не обязательно. Сулийцам нужен не сам Ратберт, а что-то с ним связанное. – Дампир взял со стола свиток и протянул мне. – Прочти.

Я развернул свиток. Это было письмо без адресата, написанное на имперском языке.

«Парри, друг мой, ты провалил четыре попытки добраться до Татуированного, и пятого провала я тебе не прощу. Я предупреждал, что стерегут его на совесть, а теперь, из-за твоей нерадивости, его стерегут еще строже. Но я ценю тебя, друг мой Парри, и хочу дать тебе последний шанс. Податель этого письма опытный маг, он поможет тебе справиться с магическими печатями и замками. Вдвоем вы справитесь. Можешь нанять еще людей, только найди таких, с которыми потом не возникнет хлопот. Используй городскую клоаку – это лучший способ проникнуть в крепость. Учти, что Татуированный должен быть доставлен ко мне не позже, чем за три недели до дня Остара. Промедление недопустимо. Я жду от тебя безусловного выполнения задания.»

- Что это? – Я свернул бумагу в трубку, поднял глаза на дампира.

- Перевод. Оригинал был написан на байле.

- Говори яснее, Лукас.

- Это письмо написал мой папаша. Его вампирская светлость граф Эмиль де Сантрай. И он написал это письмо барону Парри, своему фактотуму в Ардессе.

- Они хотели освободить Ратберта?

- Хотели, но я не позволил.

- С чего ты взял, что это письмо написал твой… отец? Тут нет ни подписи, ни печати.

- Вот оригинал, - Суббота протянул мне другой листок, измятый и потрепанный в уголках, написанный знакомыми мне виарийскими письменами. В углу листка под текстом я заметил вычурную, сделанную красными чернилами монограмму, сплетающую вместе буквы Е и С.

- Вампиры очень ревнивы, если речь идет об их персонах, - пояснил Лукас. – Ни один вампир не позволит кому-то использовать его подпись, печать, монограмму или оккультный знак. Я видел эту же монограмму на тех немногих вещах, которые де Сантрай дарил моей матушке – носовые платочки, кружева… Это во-первых. Во-вторых, Парри перед смертью признался, что работал на де Сантрая.

- Ты убил его?

- Я даровал ему покой.

- День Остара – это ведь весеннее равноденствие, так? А Татуированный это Ратберт?

- Соображаешь, парень, - с издевательской снисходительностью ответил Суббота.

- Тогда зачем нужно было его выпускать из Ардессы, устраивать весь этот дебильный спектакль с моим участием?

- Мы не могли ответить на вопрос, почему вампиры так упорно пытались освободить Ратберта. Предположений было много, но ни одно не объясняло такой настырности и такого интереса к узнику. Заметь, Ратберт не вампир, не маг, всего лишь дикий варвар из захолустья, но ради вызволения Ратберта агенты Суль вынуждены были засветить Парри, в которого даже я верил до последнего. Они начали нервничать, потому что Ратберт, согласно их планам, должен был в нужное время оказаться в нужном месте, а вместо этого он попал в имперскую тюрьму. В каком месте, в какое время? Вот этого мы не знаем, а это дьявольски важно, виконт.

- И как же планировалось вытащить виссинга из тюрьмы?

- Сначала пробовали подкупить стражу, потом пытались использовать одного молодого следователя, шантажируя его. Когда провалились все попытки подкупа и шантажа, решили напасть на тюрьму, используя катакомбы под замком Ардессы. Живых людей Парри не использовал, только солдат праха. И вот что интересно - маг, присланный в помощь Парри, был виарийцем из независимого клана. Нужны очень веские причины, чтобы заставить свободного виари служить сулийцам, или же Морской Народ ведет свою, никому неведомую игру. Слишком все запутанно.

- Хорошо. Я так понял, нам нужно выследить Ратберта. Но с чего начать?

- С этого, - Лукас показал на оригинал письма. – На бумагу обратил внимание?

- На вид будто старая. Надо думать, она особенная?

- На бумаге есть водяные знаки. Она изготовлена в Харемской обители.

- Мне это ни о чем не говорит.

- Сто лет назад это была процветающая обитель недалеко от Левхада. Большой и богатый монастырь. Но с началом войны за Марвентские острова на эти земли начали совершать набеги проплаченные сулийским золотом корсары. До них дошли слухи о скрытых в Харемской обители богатствах, и корсары осадили обитель. Их командиры поклялись, что не впустят в Харем ни одной повозки с продовольствием, пока монахи не отдадут им свое золото.

- Ну и что?

- Золота у монахов не было, и осада затянулась, - продолжал Лукас. - Незадолго до нападения корсаров в округе случился неурожай, поэтому в монастырские кладовые