На несколько секунд он в задумчивости умолк.

– Ты… Ты не должна пытаться выучить их, забудь, сотри, ради чего причинять себе боль? Мы вылечим твою руку. Пусть исчезнут эти следы у тебя на запястьях, и… и забудь об этих ужасах… Прошу тебя!

Манон вновь сверилась с органайзером. Ключевые слова, краткое описание ночи. А потом положила его перед собой на стол, предварительно заблокировав доступ паролем.

– Почему ты вечно его блокируешь? – взорвался Фредерик. – Ты же мне доверяешь, тогда зачем блокируешь? Зачем все эти трюки?

Манон только частично ответила на его вопрос:

– Понимаешь, «N-Tech» – это моя жизнь. Если пропадет его содержимое, я потеряю все. Мне уже удалось запомнить кое-что из того, что случилось этой ночью, Фредерик. Почему ты так настаиваешь, чтобы я их забыла?

Он воздел руки к потолку:

– Да чтобы защитить тебя, черт побери! Что я, впрочем, и делаю с самого начала. Почему, как ты думаешь, мы переехали сюда, в Лилль? Как ты думаешь, почему я увез тебя подальше от мамы? Да только для того, чтобы ты была в безопасности и я мог заниматься тобой! Ты думаешь, что преследуешь Профессора, но ты ходишь по кругу! Ну как ты, со своей амнезией, предполагаешь продвигаться вперед?

– Прекрати!

– Я уверен, именно рекламная кампания привлекла этого психа и спровоцировала твое похищение! Твои портреты расклеены по всей Франции! Нам было так хорошо здесь, вдвоем… Как, по-твоему, после всей этой рекламной шумихи я смогу защищать тебя?

– Защищать меня? Выходит, ты вообще не понимаешь, какая у всего этого цель? Что именно натолкнуло меня на мысль настолько… вложиться в «MemoryNode»?

– Нет. А что тут понимать?

«N-Tech» подал подряд три сигнала: два длинных и один короткий. Простой порядок, вроде азбуки Морзе, который установила Манон, – действие, связанное с каждой комбинацией звуков. Конкретно это означало: «Покормить Мирту». Манон сходила за сухим кормом и насыпала его в миску, на дне которой было маркером написано: «11:30 и 19:00». Пакет был почти пуст. В электронном списке покупок Манон отметила ячейку «корм для Мирты».

Она закончила и повернулась к Фредерику, опустив вдоль тела руки со сжатыми кулаками.

– Что тут понимать? Хочешь, чтобы я тебе объяснила? Эта программа, эти рекламные изображения – именно то, чего мне хотелось больше всего на свете! И вот наконец я этого добилась!

Фредерик подпрыгнул на месте, словно кошка:

– Неправда! Не говори мне, что вся воля, которую ты проявляешь, чтобы двигаться вперед, направлена на…

Манон закричала:

– Да! Я специально выставила себя на всеобщее обозрение! Потому что хочу, чтобы он высунул нос! Я хочу, чтобы он вернулся!

Фредерик ошеломленно смотрел на сестру. Он никак не мог смириться с мыслью о том, что они с доктором Ванденбюшем позволили одурачить себя, что Манон, несмотря на болезнь, все это время упорно преследовала свою безумную и самоубийственную цель.

Наконец он опомнился и постарался перекричать Манон:

– Неужели ты думаешь, что сможешь в одиночку противостоять ему? Но это же глупо! Он похитил тебя, он мог тебя убить!

Манон решительно вышла из кухни, миновала гостиную, длинный коридор и направилась к тяжелой металлической бронированной двери. Заглянув в «N-Tech», она набрала четырехзначный цифровой код, дверь открылась.

Письменный стол, стул, компьютер, четыре стены…

Четыре бетонные стены без окон, от пола до потолка оклеенные листами бумаги: белыми, зелеными, оранжевыми, красными. В зависимости от важности факта. Сложная сеть сведений, полная раскладка жизни на бумажках и постоянная озабоченность точным указанием времени. Часы над дверью отмечали секунды назойливым одуряющим тиканьем.

На левой стене, где уже не осталось ни одного свободного сантиметра, – прошлое. Участки, отведенные для социальных, политических, семейных, профессиональных событий. Цунами 26 сентября 2004 года, взрывы в Лондоне 7 июля 2005 года, Джордж У. Буш – президент США. Здесь можно было прочесть о создании, а затем об усовершенствовании программы «MemoryNode» начиная с 2005 года. Имена, адреса вперемешку с фотографиями, датами, событиями личной жизни. И всюду почерк Манон. Иногда цифры чередовались с латинскими словами. Быстрый способ зашифровать свои записи, сделать их непонятными для других. За год до того, как Манон начала систематически пользоваться органайзером, амнезия вынудила ее письменно излагать некоторые эпизоды личной жизни. Медицинские проблемы, неврологические заключения…

На противоположной стене – будущее. Горизонтальная, хронологическая ось делила ее надвое. Сегодня, завтра, нынешняя неделя, следующая, текущий месяц, текущий год. Листки, которые она могла снимать и заменять другими, как детали пазла. Единственный для нее способ постичь будущее – при помощи заменяемых бумажек.

Третья стена была посвящена математике. Повсюду формулы, уравнения, цифры. Не утратить приобретенные знания, тренировать процедурную память – ту, что умеет считать, вычислять, играть в шахматы или плавать по волнам Интернета. И в углу – сейф с цифровым кодом.

Последняя стена была отведена Профессору. Зашифрованные записи, схемы, утыканная булавками карта Франции, фотографии жертв. Среди них – труп ее сестры.

Тщательно разработанная громоздкая система, относящаяся к эпохе до появления «N-Tech». Однако Манон продолжала ее корректировать и обновлять, хотя в этом не было особой необходимости. Просто она любила это место и пользовалась любой возможностью здесь оказаться.

Под столом кипы тетрадей, содержащих куски ее жизни. Теперь они были систематизированы наподобие канцелярских папок. Ее прошлое сводилось к словам на белых страницах.

Манон включила компьютер. Синхронизировав органайзер с центральным процессором, она скопировала на красный листок последнюю загадку Профессора: «Если ты любишь воздух, бойся моего гнева» – и прикрепила его кнопкой в четко определенном месте, с правого края своей настенной памяти.

Молодая женщина обернулась к оставшейся открытой двери. В проеме стоял Фредерик.

– Нет! Не входи сюда! – сказала она. – Это только мое! Мой мозг! Я должна поразмыслить над тем, что со мной произошло!

Однако Фредерик, с раздосадованным видом, все же вошел в комнату.

– Ты, похоже, хочешь, чтобы я выставила тебя вон и заперлась! – продолжала Манон.

– Ты мне это каждый раз говоришь… Твой мир, твой внутренний мир и так далее и тому подобное… Ты что, думаешь, я не знаю всех этих твоих записочек? Всех этих клочков бумаги? Черт возьми, Манон, да я прихожу сюда почти ежедневно! И помогаю тебе все организовать! Подготовить каждый твой завтрашний день!

Манон не слушала его, ей не терпелось остаться одной.

– Профессор наконец-то очнулся. Я уверена, что могу обнаружить слабое место. Все дело в спиралях.