– Ну и какая же связь между жертвами?

– Теперь мы знаем, что она есть, но, к сожалению, пока не догадываемся, какая именно!

– Очень оригинально! – сыронизировал Сальвини. – Знать, что между жертвами, как будто выбранными случайно, есть связь, и не понимать, какая именно! Это выше моего понимания.

– В этом деле все необычно, вы скоро и сами заметите. Недостающее звено, вне всяких сомнений, и есть ключ. Остается только найти его.

Люси вся обратилась в слух. Кашмарек принялся стучать себя по лбу.

– Черт возьми, но какая может быть связь с моллюском, возраст которого исчисляется многими миллионами лет?

– Вы любите математику? – спросил Тюрен.

– Думаю, единственная причина, почему я пошла в полицию, – это чтобы больше никогда о ней не слышать.

– Тогда, боюсь, вы будете разочарованы. Про золотое сечение слышали когда-нибудь?

Удобно устроившийся в полотняном кресле в глубине своего кабинетика Ромэн Ардэр чуть было не подавился рисом с карри. По радио в экстренном выпуске дневных новостей рассказывали об убийстве, совершенном в Нор-Па-де-Кале. Средства массовой информации предполагали, что Профессор, гнусный убийца, который свирепствовал в начале двухтысячных, вернулся.

Невозможно!

Ардэр выбросил еду в мусорную корзину, достал фляжку с ромом и жадно отхлебнул.

Висящий на стене гигантский постер с изображением взрывающегося в небе «звездного печенья» завертелся у него перед глазами.

Ардэр рассвирепел, лицо покрылось красными пятнами. Кроваво-красными.

Еще накануне фотографии сияющей Манон Муане в парижском метро подействовали на него как рвотный порошок. А теперь еще этот репортаж по национальному радио! Так называемый дом с привидениями, десятичные знаки числа «пи»! Старая ведьма, отравленная в тот момент, когда она силилась решить задачу на школьной доске!

Математика, могущественная как никогда.

Может ли это быть случайностью? Ардэр скрипнул зубами. Нет! Никакой случайности!

Тогда что?

Что-то происходило. Что-то невообразимое. Это убийство, без сомнения, имело фирменный знак Профессора.

Директор «Тысячи и одной звезды» бросился к портативному компьютеру, чтобы срочно напечатать сообщение. Прежде чем отправить почту, он зашифровал письмо надежным алгоритмом RSA[15], применив свой личный пароль: «Eadem mutate resurgo» – «Изменяясь, я воскресаю, подобная себе».

Капли пота подсыхали на клавиатуре.

Необходимо немедленно встретиться с остальными. И попытаться разобраться в этом бардаке.

Не может же все вот так закончиться. Его предприятие. Его жизнь.

В следующие мгновения он уже открыл веб-навигатор, торопливо вошел на сайт ежегодного телефонного справочника «Белые страницы» и напечатал: «Манон Муане», пометив в рубрике «департамент»: «Кальвадос». Ничего. Он расширил поиск по всем регионам Франции. Опять ничего. Он запустил ту же операцию, набрав: «Фредерик Муане». Результат оказался более утешительным.

«59000, Лилль, тупик Вашэ, 3».

Ардэр испытал некоторое облегчение. Эта дрянь не могла находиться слишком далеко от своего тупого братца.

Минуя Париж, он к ночи доберется до севера.

Он схватил ракету с крылышками и сжал ее в кулаке. Сквозь пальцы просыпался серый порошок.

Манон Муане стала слишком опасной.

Ее следовало уничтожить, пока не поздно.

Окончательно заткнуть ей рот.

Кабинет. Шестеро мужчин. Белокурая кудрявая женщина.

Октябрь 2001-го. Предместье Лиона. Первое убийство. Франсуа Дюваль, руководитель научно-исследовательского центра, поздно вечером покидает здание своей компании по производству микропроцессоров, «Микротек». Он никогда не меняет своего маршрута: часть по городу, часть по предместью. Домой он не вернется, а два дня спустя его обнаружат в подлежащем сносу амбаре. Кожа с головы содрана, ноги связаны, отравление стрихнином, а желудок наполнен острыми осколками ракушек, которые идентифицируют как наутилус. Возле него, рядом со школьной доской, на листке бумаги красивая логическая задачка, напечатанная на компьютере. Сформулирована просто, но требует сложного решения. Задача Эйнштейна[16], которую способны решить лишь два процента жителей земного шара. Совершенно очевидно, что, испытывая мучения от проглоченных ракушек и страх смерти, трудно попасть в эти два процента.

Эрве Тюрен прочистил горло и раскашлялся. Слишком много курит. Сидящие напротив Люси Энебель, капитан Кашмарек, Грё, Сальвини и два старших капрала лилльского уголовного розыска терпеливо ждали.

– И будто в насмешку, на следующий день после обнаружения тела мы получили забавное объявление, опубликованное за месяц до убийства в местной лионской газете: «В 1997 году словарь „Robert“ сообщал следующее: „Один из рудников «Микротек» смоет через котика. Он промолчит об импорте расхлябанного белоруса. Профитроль“».

Собравшиеся ошарашенно молчали.

– Вам это ни о чем не говорит, так ведь? Использованную технику называют «Т+7», она является результатом литературной игры, придуманной группой писателей, именовавших себя «УЛИПО»[17]. Каждый глагол, прилагательное или существительное начального сообщения перемещается на семь элементов в используемом словаре, в данном случае «Robert» 1997 года. Чтобы зашифровать, к примеру, слово «профессор», ищут в словаре седьмое по счету имя нарицательное и попадают на слово «профитроль». Таким образом, оригинал звучит как «Один из руководителей „Микротек“ умрет через месяц. Он станет первым в длинном списке. Профессор».

– Миленько, – с досадой заметил Кашмарек.