– Слушайте! Почему вы мне все время хамите?! – Заорала я. – Какое вам дело до моей внешности? Да, я толстая! Но я вам в подруги не навязывалась! Выпустите меня, а сами можете вернуться и забрать вашу Барби. Когда синяк пройдет, она будет как новенькая.

Громкий смех оборвал мою тираду. Это было уже слишком. Я вцепилась в ручку и принялась трясти ее что есть мочи.

– Погоди, не кипятись, – все еще посмеиваясь, попросил Крылов, вновь заводя машину. – Ты меня неправильно поняла. Ты хорошенькая, просто тебе следует уладить вопросы с гардеробом.

– Моему гардеробу в данный момент уже ничто не поможет.

– Ну, это мы сейчас увидим.

Сколько себя помню, я всегда избегала смотреть на себя в зеркала примерочных. Что толку себя расстраивать?

– Это просто шикарно, мне кажется, а вы как думаете? – Стильная немолодая дама смотрела на меня выжидательно. Только что она буквально силой заставила меня примерить подобранный ею комплект. Я не сдалась бы так легко, если бы не опасалась, что находящийся за тонкой занавеской Захар Ефимович просто не перенесет вторую за день драку.

– Только взгляните, как ладно сидит на вас эта изумрудная юбка! – хозяйка бутика продолжала свою вкрадчивую пытку. – Она очень мудро скроена: в ней вы смотритесь настолько изящнее, что и мне с трудом верится в вашу упитанность. Взгляните на себя, убедитесь сами! Эти ниспадающие складки скрадывают все лишнее, а вот эта блуза великолепно подходит к вашим волосам. У вас роскошные, дивные, тициановские волосы! Никогда не стягивайте их в пучок – это преступление!

По-моему, они просто рыжие, эти волосы, – подумала я уныло. И чего дамочка так распинается? Я не привыкла, чтобы продавцы так со мной церемонились. Обычно, едва скользнув взглядом по моей фигуре, они цедят что-нибудь вроде: «у нас нет ваших размеров». Однако сегодня все изменилось. Крылов привел меня в этот бутик и сдал с рук на руки хозяйке. Теперь она от меня не отстанет. И убежать нельзя – всю одежду собрали в узел и унесли. Подозреваю, что на помойку.

Я неохотно повернулась к зеркалу. Этого вида унижений я боялась больше всего, так как всегда старалась игнорировать свою внешность, избегала даже улиц с широкими витринами, в которых мог бы отразиться мой силуэт. Но эта мадам не успокоится, пока я не похвалю ее выбор. Так тому и быть. Я бросила взгляд в зеркало и тут же трусливо отвернулась, но что-то меня зацепило. Я решила повторить попытку и с изумлением всмотрелась в свое отражение.

Ей богу, я чуть не расплакалась!

Я выглядела ВЕЛИКОЛЕПНО!

Так великолепно, словно только что потеряла два размера. Мне захотелось обнять хрупкую наставницу, но я постеснялась.

– Вот видите! Я была права. Вам нравится! – расплылась женщина, заметив мой порыв. – Захар Ефимович знает толк в женщинах, завидую его вкусу: вы просто богиня!

Это было уже слишком. Еще раз поблагодарив хозяйку бутика, я бросилась к выходу, даже не взглянув на своего благодетеля.

Крылов нагнал меня уже возле машины. Вопреки сложившейся традиции, он не стал язвить и вообще не докучал мне разговорами до самого дома. Только у ворот сообщил будничным тоном, что завтра с утра заедет за мной, и велел собрать все самое необходимое для небольшого путешествия.

Не дав мне ни опомниться, ни возразить, несносный тип умчался, оставив меня в полном недоумении.

Дом встретил меня зловещей тишиной. Я уже пожалела о своем решении вернуться сюда, но мне необходимо было поговорить с Соней. Ее адрес я рассчитывала найти в записях Розалии – мне ли не знать, как тщательно она следила за хозяйством. Пока она в больнице, никто не сможет мне помешать.

Как же я была самонадеянна!

Вылазка в комнату старухи отняла у меня все силы. Я даже взглянула мельком в зеркало, ожидая увидеть седину в своих волосах. Мне чудились звуки и шорохи, которые, возможно, были вполне безобидны, но от них стыла кровь в жилах, и сердце выбивало барабанную дробь.

И ладно бы толк был во всей этой затее! Поминутно оглядываясь на дверь, я добросовестно пролистала все бумаги, которые смогла обнаружить в комнате Розалии, все бухгалтерские книги, которые вредная старуха вела с незапамятных времен.

Адреса Сони нигде не было.

Я не нашла даже записи о приеме ее на работу, зато прочла напротив своего имени весьма нелицеприятную характеристику. Оказывается, Розалия считала меня ленивой и …Господи, прости!.. нечистой на руку!

За окном стемнело. О том, чтобы возвращаться домой, не могло быть и речи. Кроме того, я устала, как собака и страшно хотела спать. В конце концов, я решила, что ничего страшного не произойдет, если я переночую в доме.

Только заперев входную дверь изнутри, я почувствовала себя в безопасности и тут же малодушно пискнула, поймав чей-то взгляд.

«Тьфу ты, черт», – выругалась я сквозь зубы, сообразив, что передо мной мое собственное отражение. В новых шмотках меня не узнала бы даже вражеская разведка. Я рассердилась еще больше: ну не верю я в чудесные превращения! Последние годы я жила строго по принципу: «что ни делается, все к худшему» и широкий жест Крылова воспринимала, как еще один способ указать мне на мое место. На душе стало гадко, захотелось немедленно снять с себя шикарный наряд, чтобы, не дай бог, не поверить в то, что я могу быть привлекательной.

И никуда я с ним завтра не поеду, думала я, шагая вверх по лестнице.

Не знаю, почему я вдруг остановилась перед дверью в свою комнату. Не вполне осознавая, что делаю, я уставилась на дверную ручку. Мне показалось, что она пошевелилась. Должно быть, померещилось, попыталась я успокоиться после того, как сверлила ручку взглядом целую минуту. Чтобы доказать себе, свою смелость, я решительно взялась за ручку и вдруг… Щелк!

Звук шел изнутри, из-за закрытой двери. Мне стало дурно, я с трудом сглотнула. Захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю. Однако ни в одном сне меня еще не тошнило так натурально.

Щелк!

Кто-то баловался, бросая в дверь мелкие предметы.

Но ТАМ НИКОГО НЕТ!

В ответ на эту здравую мысль внутри что-то зашуршало, как будто осыпалась горка мелких камешков. В звуке не было ничего угрожающего, но я так испугалась, что тихонько заскулила и попятилась. Я бы убежала, но ноги как будто приросли к полу. Новая одежда мгновенно пропиталась потом, я чувствовала резкий запах моего страха.

Стало тихо.

Не знаю, сколько это продолжалось, но я успела отдышаться и даже осмелилась подать голос. Он звучал как чужой, когда я прохрипела:

– Эй, кто там? Выходи.

В ответ снова что-то зашелестело. Послышался топот и вроде бы даже тихий, едва слышный смешок.

Это было невыносимо. Я зажала уши, чтобы ничего не слышать. Бежать! Но как повернуться спиной к двери?! Это было выше моих сил, и я продолжала стоять.