уж там свобода — одна польза и любезность правительству, как и написали в отцензурированной надписи на памятнике. Конечно, образ Пушкина неоднозначен. Талантливый, умный, мыслящий молодой человек, он искал истину, ошибался, писал взаимоисключающие строки. Многие политические взгляды Пушкина должны показаться современному читателю анахронизмом. Так, на крестьян он смотрел, по большей части, как на полезную в хозяйстве вещь. Пушкин и крепостное рабство В демонстративно реакционном ответе Пушкина Радищеву («Путешествие из Москвы в Петербург») трудно угадать автора оды «Вольность», друга и единомышленника декабристов. В этом тексте много попыток оправдать существующее положение вещей в империи. «Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи?.. Судьба крестьянина улучшается со дня на день», — это и многие другие утверждения из скандального текста советские литературоведы даже принимали за пародийно-ироничные, специально написанные от лица лирического героя, недалекого барина. В то время, когда в России на ярмарках торговали русскими крестьянами оптом и в розницу, Пушкин оправдывал сохранение крепостного рабства необходимостью избежать бессмысленных и беспощадных бунтов: изменения должны быть медленными и постепенными, опирающимися на улучшение нравов. Это согласуется с общей динамикой пушкинского мировоззрения: к рубежу 1820-1830-х годов оно сильно сдвинулось к консерватизму. Само значение творчества Пушкина для народной культуры XIX–XX веков сильно преувеличено. Это тоже часть государственного мифа. В народе Пушкина почти не знали и не читали как минимум до сталинских времен, когда его стихи стали заучивать и в школах, и в концлагерях. Для большинства крестьян чужой, враждебной силой казались и русское дворянство, и имперское правительство, и «казенная» церковь, и вся насаждаемая ими культура. Грамотных крестьян было больше среди староверов, а они читали исключительно духовную литературу. Император для них был предтечей антихриста, а дворянин вроде Пушкина, по замечанию историка Василия Ключевского — «случайно родившимся в России французом». Как вспоминал цензор Александр Никитенко, на отпевании Пушкина «не было ни одного тулупа или зипуна». Все больше офицерские мундиры и светские фраки. Эта степень ментального и духовного, цивилизационного разрыва между настоящей народной Россией и невероятно узким, маргинальным кругом тех, кто знал и читал Пушкина — абсолютно недооценена в российской историографии и публицистике. Однако она очень важна для понимания многих процессов и проблем в российском прошлом и настоящем. Крестьянам не были нужны пушкинские сказки, эта адаптация народных текстов для интеллигентного круга, который оторвался от народной среды. Крестьянам не нужно было оккупировать Польшу. Зачем им «душить» поляков, если их самих душили помещики в крепостном рабстве, душило государство, «забривая лбы» и заставляя воевать за интересы империи, которая ничего не давала им взамен? Пушкин считал рекрутскую повинность тяжкой, но необходимой: «может ли государство обойтись без постоянного войска?». Крепостное рабство и рекрутство были тесно связаны. Именно поэтому Пушкин написал, а затем вычеркнул проницательные строки: «Власть помещиков, в том виде, в каковом она теперь существует, необходима для рекрутского набора. Без нее правительство в губерниях не могло бы собрать и десятой доли требуемого числа рекрут. Вот одна из тысячи причин, повелевающих нам присутствовать в наших деревнях». Связь рабства с войной не исчезла и в России XX–XXI веков. Внукам и правнукам крестьян, подавлявших польское восстание при Пушкине, было незачем вторгаться под руководством Сталина на территорию Польши в 1939 году, освобождая ее от самой себя. В 2022 российским солдатам не нужно было освобождать от самой себя Украину, удобряя ее поля сотнями тысяч своих трупов. Воспевая свободу, фактически Пушкин оправдывает рабство и имперское насилие. Освобождение исторической памяти В топонимике российских городов, как ранее в сталинском и брежневском СССР, улицы Пушкина часто соседствуют с проспектами и площадями Ленина, Калинина, Урицкого, Жукова, Кирова и прочих большевистских деятелей. Доходит до абсурда: в Волгограде рядом с улицей Пушкина находятся сквер и площадь Чекистов и улица 10-й дивизии НКВД. «Улица Пушкина», конечно, уступает «улице Ленина», но входит в топ российских наименований, наравне с «Пролетарской», «Колхозной» или «Кирова». И как правило, под именем Пушкина, так же, как Ленина и прочих, оказались скрыты, похоронены традиционные топонимы российских городов точно так же, как и топонимы городов тех стран, что были оккупированы Россией. Эти имена, Ленина и Пушкина, какого-нибудь «володарского», «урицкого» или «кирова» абсолютно тождественны в представлении имперской российской бюрократии, как вчера, так и сегодня. Для российской имперской бюрократии это не просто почитаемые имена, а настоящий идеологический десант — штурмовая бригада, призванная захватить и оккупировать сознание и историческую память российского народа и соседних стран. Необходимость переименования бесчисленных «улиц ленина» и подобных очевидна. Но не лучше ли будет, если и вместо имени Пушкина вернется название Страстной площади в Москве, и обретут прежние имена Ямские и Богоявленские, Монастырские и Соборные, переименованные коммунистами в бесчисленные «пушкинские» — в других городах России? Сам Пушкин, воздвигший себе нерукотворный памятник своей поэзии, своего вдохновения и гуманизма, который проявлялся даже вопреки его собственным позднейшим сервильно-казенным убеждениям, возможно, был бы только рад такому переименованию. А в «счастливой России будущего», «воспрянувшей ото сна», где, наконец, «рухнут темницы», «падут оковы» и рассыпятся в прах «обломки самовластья» и диктатуры, — в такой России (и в соседних с ней странах, которым больше не будет угрожать нападение и порабощение со стороны агрессивной России) снова появятся следы памяти о Пушкине. Знатоки, любители поэзии, философии, истории, просто свободные люди будут снова свободно говорить и спорить возле портрета, бюста или барельефа поэта о прошлом, настоящем и будущем, и о личности и творчестве Пушкина в том числе…. Но время бронзовых казенных монстров, которые выполняют лишь роль «троянского коня» имперской идеологической агрессии, миновало. И совершенно не важно, чье имя выбито у их подножия — император-имярек, «пушкин» или «ленин».

  Памятники Пушкину: снести нельзя оставить? - Русская служба The Moscow Times

January 22, 2025 05:10

Telegram: Contact @v_pastukhov

Vladimir Pastukhov В продолжение ранее написанного и сказанного: я думаю, мы прошли через перевал, и дальше история покатится под горку. Не знаю, к добру ли, не к добру ли, но очевидно - с ускорением. Пружина, до этого только сжимавшаяся, начнет разжиматься. Но и разжиматься можно по-разному. Можно плавно, в лайтовом режиме, а можно рывком в хардкорном. Как по мне, вопрос с