мне сильно везло, практически на каждый второй цикл находилось удобное место вдали от поселений разумных.

Я приземлялся, уничтожал нежить, дожидался восполнения «маны» и взлетал обратно, летя как можно ближе к редким дорогам и городам разумных рас, чтобы мама с сестрёнкой могли наверняка меня почувствовать. К сожалению, они всё ещё не нашлись, но я не унывал. Зато к прошлым взятым восьми уровням прибавились ещё пять. И все полученные очки ждут своего часа: нужно вложить в «Магию» сто пятьдесят очков, чтобы «мана» восполнялась по четыре пункта в минуту.

Сейчас — я летел на привычных трёх километрах высоты, не касаясь белых барашков облаков. Один раз я пролетел через облако, вылетев полностью мокрым. Синее небо постепенно переходило в белую полосу по всему горизонту, синевато-зелёным туманом идя вниз, чтобы из тумана вынырнули леса с лугами и полями. И редкими паутинками дорог.

Как и на южном материке, на северном города располагались далеко друг от друга: самую короткую дорогу караван проехал бы не быстрее трёх дней. Вокруг городов и городищ паутиной отходили нити грунтовок, окружая города сетью деревушек и полей. Редко когда деревня была от города дальше половины дня пути, а всё, что дальше — лишь отдельные домики, редко когда окружённые даже земляным валом.

Я пролетал над зримой чертой, отделявшей поселения разумных от равнины, раскинувшейся с запада на восток на сотни километров. Желтоватые точки деревень и коричневатые жирные точки городов проходили полукругом, боясь заступить на земли равнины. Там — сплошные луга и леса, нет и намёка на дорогу или домик.

Замечательное место для двух драконов, чтобы спрятаться — живности всяко много, а разумных нет. Но, думаю, это одно из первых мест, в котором другие драконы попробовали бы искать маму с сестрёнкой. Если бы мне предстояло прятаться, то лето я бы проводил в горах, а зиму на этой равнине. Ведь зимой в горы всякие разумные уж точно не сунуться, и прятаться там зимой кажется логичным. Но по этой же причине драконы именно бы зимой досконально осматривали горы. А ещё на равнине более чем достаточно всяких логовищ монстров: только в одном из небольших лесов, с расстояниями в три километра, нашлись два логова гоблинов и один участок, опутанный белёсой паутиной. А к этому лесу с одной из сторон примыкает скверное место с кустами и летающими полуптицами-полулягушками. Летом опасно, а зимние холода всё скуют и повышать уровни будет легко. Сестрёнке, как и мне, надо становиться сильнее. Всё же, даже если мама и порывается меня искать, то её останавливает ответственность перед уж точно выжившим ребёнком.

Я вызвал лог-файл. «Маны» осталось меньше пятисот пунктов. Привычный доворот крыльями, чуть изменяя их положение, и я уже спускаюсь к километровой высоте. К сожалению, в этот раз поблизости расаров нет, придётся попусту потерять пятнадцать часов.

Где-то через двадцать минут полёта, когда «маны» осталось две сотни — я пролетал в дне пешего пути от одного из городов разумных. Небольшой, с природным скверным местом недалеко от защитных стен, и привычной сетью паутинок грунтовых дорог между деревнями. А в лесу, выходившем из огромной равнины и практически примыкавшем к полям деревень — в нём нашлось несколько удобных полян.

По первой поляне, в глубине леса, передвигались энты. Самые малые ростом в два человека, облепленные светящимся мхом, а их тела сплетены из толстых корней и веток. Энты подражали внешнему виду разумных, но в их телах то восемь рук или шесть ног, или четыре головы, или сразу несколько туловищ. Руки и ноги всегда заканчивались извивающимися корнями, на которых энты и передвигались.

На полянку зашли семеро гобляторов, с зелёной кожей и непропорционально широкими глазами. Монстры шли чуть покачиваясь, а перед каждой зелёной мордой кружило существо, выглядящее как человека, но с двумя парами разноцветных крыльев за спиной, как крылья бабочки. Гобляторы шли чутко за феями, разделяясь по разным участкам поляны, и подходя к энтам. Те не разрывали монстров, но корнями оплетали им руки, ноги и туловище. И прикладывали к зелёным животам клубок из густо переплетённых корней. Он дрожал, из него выходили небольшие отростки и впивались в плоть гоблятора. Наваждение с монстра спадало, он начинал кричать и брыкаться, но энт своими корнями лишь мячиком оборачивал монстра вокруг клубка. И так все семь гобляторов.

Я решил не рисковать здоровьем, и полетел дальше. В десяти километрах от поляны энтов нашлась вторая. Просторная, с небольшим рукотворным холмом в центре и земляной пещерой. Вокруг — забор из редко накиданных веток, внутри невзрачные шалаши из шкур, а в центре около костра сидело пять гобляторов и жарили зайцев, живьём проткнутых толстыми ветками.

Из пещеры вышел гоблин, и чего-то прокряхтел гобляторам. Один из них тут же вскочил и поднёс зайца, всё ещё дёргавшего лапами. Гоблин схватил животное и только развернулся, чтобы уйти в пещеру — но его отвлекли хлопки крыльев. Монстры запрокинули головы. От удивления они раскрыли рты, и замерли.

Я стремительно приземлялся рядом со входом. Когда до земли оставался метр — затормозил окончательно, и выставил переднюю лапу. С метровой высоты я приземлился на задние лапы с грохотом, стоявший рядом гоблятор аж подпрыгнул. А гоблина я впечатал вытянутой лапой, сначала вбив его зелёную голову через шею в торс, а после вдавив в землю с хлюпающим звуком. Его руки так и удерживали недожаренного зайца, царапавшего землю обгорелыми лапами.

Я повернул морду в сторону гобляторов и громко зарычал. Ближайший ко мне вздрогнул и упал на землю, выпучив глаза и конвульсируя с пеной у рта. То же самое и с тремя тварями. Последний, сидевший дальше всех, с отчаянным криком ломанулся прямиком на меня сквозь горящий костёр, раскидав поленья и подпалив себе тряпичную накидку. Чтобы через секунду впечататься моей лапой в землю с противным хрустом.

Больше на поляне монстров нет, единственная светящаяся звёздочка в глубине пещеры. Практически прямой проход с десяток метров шёл вглубь и заканчивался небольшой берлогой. Внутри комком заплывшего жира подрагивала гоблинская матка. Тратить на неё «ману» бесполезно, опыта мало принесёт.

Я подцепил языком подрагивавшего зайца, попытался прожевать и тут же выплюнул — ветка предательски кольнула нёбо. Второй заяц — такой же. Обидно. Пришлось быстренько затоптать раскиданные гоблятором головешки, чтобы пожара не началось, и присмотреть самый верх холмика на ближайший отдых. Но, сперва, я сделал несколько вещей. Сначала я ткнул когтем в труп гоблина, подцепив немного зеленовато-красной крови, и аккуратно лизнул.

Внимание, Вы вкусили кровь другого