На что миссис Джаджес гневно заявила, что мистер Филдинг никогда бы с ней так не поступил. Смерть постояльца для репутации пансиона – дело гибельное, а он был человек вдумчивый и обстоятельный.

Все эти разговоры о самоубийстве крайне меня удивили, но, конечно, про убийство никто не подумал. У кого мог быть повод желать смерти старому Филдингу?

То обстоятельство, что ванную в тот роковой час должен был занимать не злосчастный бедняга, а я, был мало кому известен.

В целом, если согласиться с тем, что усопшему повезло покинуть мир, в котором безопасность вышла из моды, а хорошего ничего ждать не оставалось, миссис Джаджес пострадала больше других. Когда коронер в зале суда принялся отчитывать ее за устарелый водонагреватель, она разрыдалась.

– И самая современная колонка поведет себя так же, если у нее забита труба, – возразила она, пообещав, впрочем, немедленно установить новую модель. В общем, эта история дорого ей обошлась, не говоря уж о том, что она потеряла постоянного жильца.

«Коронер осудил старые водонагревательные колонки», – написал претендующий на остроумие репортер.

«Смерть вследствие несчастного случая», – решили присяжные и под нажимом коронера вынесли частное определение в адрес владелицы пансиона.

Запретить Банти прочесть газету я, разумеется, не мог. Сам я от нее смерть старика Филдинга утаил, но она сразу учуяла, что в истории этой что-то нечисто.

– Ты ничего мне не рассказал! – обвинительным тоном сказала она.

– Ну, милая, ну какой же толк говорить? Я не хотел, чтобы ты тревожилась.

– А я тревожусь. Я именно что тревожусь, да так ужасно, что спать не могу, все об этом думаю. Думаю, не поехать ли тебе куда-нибудь в монастырь, подальше от всего этого. И нечего говорить, что это простое совпадение. Ты прекрасно знаешь, что это не так.

Да, нет смысла лгать, я чертовски хорошо это знал.

– Ну, потерпи, совсем недолго осталось, – попытался утешить ее я.

– Вот этого я и боюсь.

– Ну что ты, я имею в виду, что мы на верном пути. И потом: все хорошо, что хорошо кончается.

– Для несчастного старика ничем хорошим это не кончилось.

– Милая, обещаю, я буду сама осторожность!

Когда Банти ушла, я принялся писать Россу и составил письмо так, что, на мой взгляд, он не мог не ответить. Мне хотелось покончить с этим делом как можно скорее. Однако оставалось только ждать почтальона.

Но назавтра Росс не ответил и на следующий день тоже. Более того, прежде чем до меня дошли от него вести, случилось еще нечто. Бывают такие насыщенные событиями времена, когда свежие новости наползают на старые прежде, чем удается в полной мере оценить значение старых. Словом, произошло нечто, разрушившее мои расчеты.

На второй вечер, когда я гадал, придет ли письмо, меня известили, что пришел некий джентльмен. Я сразу подумал, не Росс ли, но выяснилось, что фамилия визитера была Райт. Никаких ассоциаций она у меня не вызвала. Может, я и встречался с ее обладателем, но если так, встреча выветрилась из моей памяти полностью.

– Говорит: по личному делу, – сказал портье.

– Пригласите его, пожалуйста, – озадаченно попросил я.

Средних лет мужчина, сутулый и болезненно бледный, вошел в комнату.

– Мистер Арнольд? Мы соседи, но я не имел еще удовольствия представиться вам.

Наверняка мы сталкивались на улицах нашего городка, но, право же, лицо его показалось мне незнакомым. Признаться, он обладал внешностью на редкость непримечательной, вы могли встретить его десять раз на дню и при этом не запомнить.

– Насколько я знаю, вы состояли в присяжных во время процесса над миссис Росс.

Сердце мое подпрыгнуло.

– Да.

– Именно вы были тем присяжным, из-за которого не удалось получить единодушного приговора «виновна».

– На мой взгляд, это был бы ошибочный приговор.

– Вот как? Что ж, после того, как я вам кое-что сообщу, вам придется изменить свое мнение.

Я замер, теряясь в догадках, что же такое он может мне рассказать.

– Наверняка вам покажется странным, что я не пришел раньше, однако же суть в том, что я был болен и выздоравливал, а это дело небыстрое. Росса убили в ту ночь, когда я в последний раз ночевал дома. На следующий день меня отвезли в больницу и немедля прооперировали, а потом я был за границей. Я совсем недавно вернулся. Английских газет, когда я в другой стране, я никогда не читаю, и процесс по делу Россов прошел мимо меня. Однако теперь, когда я здесь, промолчать не вправе.

– Простите, сэр, но я не вижу, какое вы имеете к этому отношение.

– Об этом я и пришел вам рассказать. Уверяю вас, мистер Арнольд, даже если эта женщина не прижимала подушку к лицу своего мужа, морально она в ответе не меньше, чем тот, кто это сделал.

Я перевел дыхание. Я предвидел, что ужаснусь тому, что услышу, но теперь выяснилось, что мистер Райт из тех фанатиков, которые не отдают себе отчета в том, что дух и буква, во всяком случае, как их трактует закон, – вещи совершенно различные.

– Если вы хотите сказать, что она спровоцировала некоего типа, кто бы он ни был…

Он выставил вперед руку:

– Прошу прощения! У меня есть доказательства.

– Доказательства чего?

– Того, что в ночь, когда умер ее муж, в то самое время, когда было совершено преступление, миссис Росс принимала в доме мужчину.

Если ему хотелось меня удивить, он своей цели достиг.

– Но откуда вам это известно?

– Оттуда, что я сам его видел.

– И кто это был? – после небольшой паузы спросил я.

– Этого я, увы, не знаю. Было слишком темно, чтобы я смог разглядеть его лицо. Могу лишь уверить вас, что он там был, что она явно с ним близко знакома и что разговаривали они между собой, я бы сказал, не иначе как заговорщики.

– Вы расслышали, о чем они говорили?

– Когда люди разговаривают как заговорщики, они, как правило, говорят так, чтобы их никто не услышал.

Вот педант несчастный, подумал я.

– Не могли бы вы высказаться немного более определенно?

Тут с некоторым опозданием я предложил ему стул, сигарету и выпить; два первых предложения он принял, а третье отклонил.

– Дело было так. Я уже сказал вам, что на следующий день меня перевезли в больницу. Я человек методичный и дела свои содержу в порядке, так что особой суеты не было, хотя, должен признаться, ситуация эта явилась для меня немалым сюрпризом.

– И ничего удивительного, – пробормотал я.

– Я говорю, как вы понимаете, о моей операции. У меня не было оснований подозревать, что здоровье мое не в порядке, пока врач не предложил мне проконсультироваться у еще одного специалиста. Признаюсь, я отнесся к этому скептически. Я решил, что это очередная банальная попытка надуть простака, дать возможность заработать на нем собрату-профессионалу. Однако результат консультации меня ошеломил. Мне сказали, что операция необходима самая срочная, предупредили, что она может окончиться неудачей, и в этом случае мне останется всего несколько месяцев. Разумеется, я согласился на операцию. Согласиться-то я согласился, однако в ту самую ночь спал плохо. С вечера было задремал, но проснулся от того, что открылась дверь и раздались голоса. Должен сказать, что кровать моя стоит у окна, так что если сесть и отодвинуть штору, прекрасно видишь сад перед соседским домом, принадлежит который – вернее, принадлежал – мистеру Россу. Будучи разбужен, я почувствовал, что проснулось и мое любопытство. Я наклонился поближе и прислушался, чтобы разобрать, о чем речь. Как я уже сказал, мне это не удалось, тем не менее было понятно, что разговор идет между мужчиной и женщиной. Через минуту я увидел, как мужчина по дорожке прошел к калитке и оказался на улице. Лица его я не видел.