Уверенность в том, что пора что-то менять, пришла ко мне не сразу. Возможно, этот переломный момент настиг меня вечером, когда я наблюдала за Екатериной, лениво помешивающей коктейль. Я сделала глубокий вдох и решилась на прямой вопрос:

— Екатерина, а ты и вправду точно знаешь, как работают проекты кампании? — мой голос прозвучал более уверенно, чем я ожидала.

Она подняла на меня глаза, слегка прищурилась и ответила с ледяной невозмутимостью:

— Конечно, знаю. Это наша работа.

— А тебя в них не смущает количество скрытых манипуляций пользователями? — я кажется начала волноваться. Не надо так. Надо поневозмутимее. Екатерина слегка нахмурилась. Её ответ казался мне очевидным, но всё равно я надеялась услышать что-то другое. Зря надеялась.

— Ольга, давай я тебе кое-что объясню, — сказала она с ноткой снисходительности. — Маркетинг — это всегда манипуляция. Люди покупают то, что ты им продаёшь. Это игра. У неё такие правила. И мы в ней лучшие.

— Но разве это не обман? — не сдалась я.

Она допила свой коктейль и резко поставила бокал на стол.

— Это бизнес, — ответила она, не оставляя шансов на дальнейшую дискуссию. — Если ты не готова играть по этим правилам, ты выбрала не ту профессию. Мне, честно говоря, даже смешно, что приходится объяснять такие простые вещи такой взрослой девочке.

Уже за полночь, устроившись на мягком диване в дальнем углу ресторана, я пыталась переварить услышанное. Эта вечеринка, с её громкими разговорами и вспышками смеха, только подчёркивала контраст между лёгкостью в головах моих коллег и тяжестью моих мыслей. Неужели я действительно не готова принять правила игры? Или дело в том, что сама игра казалась мне неправильной? Или я чего-то не понимаю до конца?

Владислав. Проходил мимо. Или специально шёл ко мне? Он сел рядом, и шум вокруг как разрезал его голос разрезал, мягкий и глубокий — так, как масло разрезает нагретый нож.

— Всё в порядке? — спросил он, явно замечая моё состояние.

Я посмотрела на него, раздумывая решится или нет… И решилась.

— Владислав Андреевич, вы знали, что они так делают?

— Они? Кто они? И что делают? — переспросил он, приподняв бровь. В его глазах была лёгкая насмешка.

— Эти методы, манипуляции… Всё это, — я едва сдерживала волну эмоций. — Я про скрытые от пользователей механизмы в наших проектах.

Он внимательно посмотрел на меня. Очень внимательно. Усталость, промелькнувшая в его взгляде, заставила меня на миг увидеть его в ином свете.

— Ольга, любой успех требует определённой гибкости. Главное — знать, где грань. А с чего вдруг такие мутные мысли у такой хорошенькой девушки? Ведь хорошенькие девушки должны быть глупенькими, разве не так? Шучу… Простите, я немного выпил и шутки мои наверное несколько плосковаты… Просто Вы очаровательны, и … Давайте мы позже поговорим об этом. Если захотите. Договорились? Сейчас мне нужно идти.

Мда. Смущенным я его ещё не видела. Только вот отчего — от моего вопроса или от меня, или от «немного выпил»? Да и не выглядел он выпившим, даже немного. Не больше меня. Его слова звучали как попытка успокоить меня, но вместо этого породили ещё больше вопросов. Где же эта грань? И кто решает, когда её пересекать?

* * *

Когда Вячеслав скрылся среди гостей, я подошла к панорамному окну. Ночная Москва за стеклом казалась мне зеркалом моего состояния: яркие огни скрывали тени, которые не могли исчезнуть. Моё одиночество нарушил голос Максима из IT.

— Выглядите задумчиво, — сказал он, протягивая бокал шампанского.

— Только не говори, что хочешь меня напоить, — попыталась я пошутить, но улыбка не далась. Я как-то вдруг перешла с ним на «ты», видимо перепутав с Михаилом. Всё же алкоголь давал себя знать.

— Нет, мне просто показалось, что Вам нужно отвлечься, — его тон был неожиданно тёплым.

Мы сели за маленький столик, подальше от громкой музыки. Я решила воспользоваться моментом.

— Максим, давай уже на «ты». Ты ведь знаешь больше, чем рассказываешь, — начала я.

Он медленно кивнул, словно взвешивая мои слова.

— Ну хорошо. Если Вы так хотите… То есть ты. Смотря о чём ты хочешь узнать.

— Эти манипуляции с пользователями без их ведома … Это ведь правда? — мой голос дрогнул.

Максим поставил бокал и сцепил пальцы, смотря куда-то мимо меня.

— Да, Ольга. Это правда. Но это не только мы. Все большие компании делают то же самое. Если это не мы, это сделает кто-то другой.

— Но это неправильно, — упрямо возразила я.

Он посмотрел на меня, в его глазах мелькнуло что-то вроде сожаления.

— Это эффективно, — сказал он. — А иногда эти манипуляции действительно помогают людям принять правильное решение.

Его слова вызвали у меня протест.

— Звучит как оправдание.

— Возможно. Но задумайся: сколько раз реклама подталкивала тебя к чему-то хорошему? Например, к тому, чтобы посетить театр или купить добрый подарок близкому. А иначе может ты бы и не сделала так никогда. Просто пробежала бы как обычно.

— Но ведь я могла бы сама решить, что делать!

— В этом мире переизбыток информации. Люди замкнуты и не увидят ничего, даже если ты это поставишь прямо у них перед носом. Хотя ведь это тоже манипулирование, правда? Нельзя ставить информацию так близко к носу. Каждый должен решить сам, куда свой нос повернуть, а куда нет. Точно?

Максим улыбнулся светло, просто и чисто, как мальчик с рекламы детского яблочного сока. Я замолчала. Он был прав. Но что-то во мне противилось этой его правоте.

* * *

К концу вечера Екатерина взяла микрофон и произнесла тост, полный привычных корпоративных клише и словила свою порцию обязательных аплодисментов. За ней поднялся Владислав, его голос, бархатный и уверенный, окутал зал.

— Успех — это не только цифры и статистика. Это люди. Наши идеи. Наша энергия, — сказал он, и его взгляд на мгновение задержался на мне.

Опять эта банальщина. Даже его бархатный голос не мог исправить положение. Да что со мной не так? В этот момент я поняла, что больше не могу находиться среди этого мною же организованного пустого блеска. Да тут же есть балкон! О да. Балкон стал моим спасением.

На свежем воздухе, вдали от шума, я почувствовала нечто отдаленно напоминавшее свободу. Но ненадолго.

— Решили подышать? — голос Владислава снова вывел меня из размышлений.

Он встал рядом со мной, и мы вместе смотрели на город.

— Владислав Андреевич, вы действительно считаете, что любые методы хороши, если они приводят к успеху? — спросила я.

— Это зависит от того, что ты называешь успехом, — сказал он.

— А если успех достигается