Он ласкает мою спину легкими поглаживаниями, пока не засыпает. Когда его дыхание замедляется, я поднимаю голову и анализирую его лицо. Он смотрит на мир.

К сожалению, я не могу этого понять. Я не смогу здесь с ним и глазом моргнуть. Мое сердце подпрыгивает в груди, а мысли мчатся, как табун диких лошадей. Я вспоминаю, как он стоял на коленях у меня между ног, и не могу поверить, что секс может быть таким. Конечно, я осознавала, что то, что мы с Лазаро делали, вряд ли могло считаться настоящим занятием любовью, но даже в моих самых оптимистичных фантазиях я никогда не могла приблизиться к этому. То, как он смотрел на меня все это время, то, как он меня видел, то удовольствие, которое он доставлял мне…

Я зажмуриваюсь. Для Дамиано это была лишь одна из многих встреч. Для меня откровение. Эта асимметрия не в мою пользу, и я не могу рисковать, давая ему больше власти надо мной.

Когда я уверена, что он крепко спит, я вылезаю из кровати, натягиваю одежду и слезаю с яхты. Когда я ловлю такси, чтобы уехать обратно в общежитие, я уверена в одном и только в одном.

Это не может повториться.

ГЛАВА 14

ДАМИАНО

Я просыпаюсь с членом тверже стального прута.

Несмотря на неприятную тяжесть в яйцах, при воспоминании о прошлой ночи мои губы расплываются в ухмылке. Я был первым, кто попробовал Але. Первым, кто погрузил мой язык в ее горячую, жаждущую плоть. Ее неопытность стала неожиданностью, которой я не ожидал, но она пробуждает во мне что-то яростно собственническое. Мне чертовски понравится учить ее всем способам, которыми мы можем удовлетворить друг друга.

Начиная сейчас. Я протягиваю руку, ища полную грудь или твердую ягодицу, но нахожу только холодную шелковую простыню.

Какого хрена?

Я распахиваю глаза и, блядь, не могу в это поверить.

Она ушла.

С рычанием я вскакиваю с кровати и проверяю свой стол.

Нет сообщений? Даже нет записки?

Разочарование бушует внутри меня, когда я пишу своему водителю, чтобы он проверил, добралась ли она до дома. Врываюсь в душ и сердито дрочу.

Это то, что я получил за то, что прошлой ночью был с ней мягок, но что, черт возьми, я должен был делать? Заниматься с ней сексом, пока она расстроена? Нет. Мне нравятся мои партнеры, готовые и полные энтузиазма.

Я провожу губкой по спине достаточно сильно, чтобы было больно. Этот придурок Адриан. Меня сводило с ума, когда я видел, как он флиртует с ней. Я должен был выбросить его за борт, как и хотел, но я знал, что это устроит сцену и положит конец моим планам на ночь.

Але пришла на вечеринку ради меня. Ее слабые отрицания не обманули меня. Несмотря на мое предупреждение, она пришла, и теперь, когда мы переступили порог, пути назад нет.

Она уже моя.

Мой телефон звонит, когда я выхожу из душа. Я поднимаю его. — Говори.

— Она вернулась в общежитие, — говорит мой водитель. — Администратор сказала, что она приехала около пяти утра.

— Вернулась куда?

— Ее общежитие.

— Cazzo. Где?

— Сант-Антонио.

Более дешевая сторона Ибицы, где живет много сезонных рабочих. За последние несколько лет он становится все более и более опасным, в основном мелкие преступления и грабежи, но также и несколько насильственных нападений. Мне не нравится идея, что она останется там.

— На что это похоже? — Я спрашиваю.

— Общежитие? — Водитель выдыхает. — Я имею в виду, что это не здорово, но могло быть и хуже.

— Сделай фотографии и пришли их мне.

— Да, начальник.

Я вешаю трубку и смотрю, как появляются изображения.

Хостел Кландестино. Это неухоженная собственность на улице, которая, как я знаю, плохо освещена ночью.

Она не собирается оставаться там дольше.

У Але смена в субботу, и я слежу за тем, чтобы она убирала мой офис. Я не могу вспомнить, когда в последний раз был здесь днем на выходных, но у меня не хватает терпения ждать до понедельника, чтобы поговорить с ней так, как я хочу. Когда я захожу в Revolvr, я приветствую персонал выходного дня и наливаю себе hierbas из бара премиум-класса, прежде чем пройти в заднюю часть. Я только устроился за своим столом, когда раздался стук.

— Заходи.

Дверь приоткрывается, и вот она, в простой синей униформе и с тележкой чистящих средств.

Как, черт возьми, ей все еще удается быть самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел?

Она встречает мой взгляд и втягивает воздух. Знает ли она, что я представляю ее сейчас такой же голой, какой она была на моей яхте? Хорошо. Один взгляд на нее, и я уже взволнован. Нет причин, по которым ее следует щадить.

Она закрывает за собой дверь и паркует тележку у стены. — Нам нужно поговорить.

Что хочет сказать моя принцесса? Лучше бы это было извинением за то, что она сбежала посреди ночи. Она не может уйти после того, как не дала мне ничего, кроме небольшого вкуса. Я сказал ей, что стану зависимым. Я ясно дал понять, что как только моя сдержанность лопнет, она должна быть готова ко всему, что я сдерживал.

Она мне не поверила? Я напомню ей, какой я мужчина.

Я откидываюсь на спинку сиденья. — У меня есть фантазия, где я склоняю тебя над своим столом, наполняю тебя своей спермой, стекающей по твоим бедрам, и заставляю тебя провести остаток дня со мной.

Я не могу не улыбнуться, когда она издает беспомощный стон. Она, черт возьми, ушла от меня. Неужели она действительно думала, что сможет сделать это без последствий?

Ей нужно время, чтобы восстановить самообладание. — Ты уверен, что не хочешь терапевта? У него был бы полевой день с тобой. Подобные фантазии обычно имеют скрытый смысл.

— Я знаю, что это значит.

— Что?

Я наклоняюсь вперед и кладу локти на стол. — Это значит, что я хочу сделать тебя своей.

Ее глаза расширяются. Есть что-то чертовски приятное в том, что она краснеет.

— А ты думал, что после пятницы тебе достаточно ткнуть в меня пальцем, и я прибегу?

— Мне больше интересно согнуть палец внутри тебя, — говорю я. — Может быть, ты этого не знаешь, но там есть особое место, которое заставляет женщину кончить.

Мой намек на ее неопытность заставляет ее покраснеть.

— Мне нужно приступить к работе, — говорит она напряженным голосом.

— Мы еще не закончили разговор.

— Да, — говорит она,