Он смотрел в меню, но не мог сосредоточиться на названиях блюд. Глубоко вздохнув, начал снова. Необходимо вернуться в прежнее русло, а это значит, нужно есть и вести себя так, будто ничего не случилось.

Пьер сделал выбор и закрыл меню. Это невероятно, но он не смог улететь из Австралии. Именно сегодня сломались все компьютеры и рейсы перенесены на завтра. Теперь предстоит коротать время до утра и думать. Хотя этого ему хотелось меньше всего.

Официант подошел, чтобы принять заказ, и Пьеру пришлось снова открывать меню. Он уже забыл, что выбрал, поэтому, не глядя, ткнул в первое название.

За соседним столом раздался заливистый смех. Пьер вскинул голову, но это была не Бет. Брюнетка за столиком улыбнулась ему, однако он отвернулся.

Чем он заслужил все это? Неужели он так плох, что Всевышний решил наказать его? Почему ему постоянно приходится выбирать между людьми, которых он любит?

Неужели это так много — чтобы любимая женщина и обожаемый сын оба были рядом с ним? Кажется, нет. А вот ему пришлось выбирать.

Обычно он не противился судьбе. Что нельзя изменить, нужно принять. Но если есть хоть шанс, надо идти до конца.

Официант принес его заказ, но Пьер с трудом определил, что это за блюдо. Да и какая разница? Ему все равно не до еды.

Это именно та ситуация, когда он не может ничего сделать. Ему просто нужно смириться с тем, что уготовила судьба.

Или нет?

Внезапно Пьера осенило. Он посмотрел на часы. Учитывая разницу во времени, его адвокат уже у себя в офисе. Он вскочил на ноги, успел поймать падающий стул и выбежал из ресторана.

— Бет? — Таша заглянула в офис.

— Я одна, заходи, — тихо ответила Бет.

Таша зашла, держа в руках большой конверт.

— Пьер уехал?

— Да.

— Он вернется? — (Бет покачала головой.) — Поэтому ты так ужасно выглядишь сегодня?

Бет кивнула. Накануне она просидела неподвижно несколько часов. Просто уставилась на стену. Потом осознала, что нужно идти домой, но не смогла пошевелиться. Ей было тяжело возвращаться туда, где еще сохранялся его аромат. Она будет смотреть на кровать, на которой он спал, на его полотенце… Нет! Только не это!

Вернувшись наконец к себе, Бет не смогла уснуть. Она долго лежала, свернувшись калачиком на кровати. Когда слезы брызнули из глаз, уже рассвело.

Наступил новый день, и ей нужно спрятать поглубже свои слезы и переживания. Бет совсем не хотелось обсуждать их с Ташей. Она свой выбор сделала. Ее будущее — это завод и виноградники. Остальное не имеет значения.

Таша осторожно спросила:

— Милая, хочешь поговорить об этом?

Бет вздохнула.

— Знаешь, я уже все слезы выплакала. Не думаю, что найду еще хотя бы одну слезинку. Даже ради тебя.

Таша села напротив.

— Ну хоть что-то скажи. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Нет ничего такого, с чем бы я не справилась.

Таша нахмурилась.

— Значит, ты опять от меня отгораживаешься.

— Нет. Просто я смогу пережить это, только уйдя с головой в работу.

— Что ж… — Таша медленно встала. — Если передумаешь, я всегда в твоем распоряжении. Знаешь, я нашла под дверью этот конверт сегодня утром. К нему приколота записка.

Она оторвала от конверта маленький листок.

— Пьер просит меня передать это тебе. Я еще удивилась, почему он не сделал это лично.

— Да, наверно, его доклад.

Бет взяла у подруги конверт и бегло просмотрела страницы. Все, как она и предполагала.

— Спасибо, Таша, — сказала она, отложив листы. — Увидимся за ланчем, ладно?

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

— Да, — слабо улыбнулась Бет.

Когда Таша вышла, Бет со вздохом приступила к чтению. Это был не просто хороший доклад, это был шедевр. Пьер, кажется, не смог бы сделать большего, чтобы выставить ее в лучшем свете. Если совет директоров не даст ей шанс, значит, причина в чем-то другом, а не в недоверии.

Все-таки одна слезинка скатилась по ее щеке. Пьер мог бы дать и отрицательное заключение, лишив ее тем самым работы. Тогда она уехала бы с ним во Францию.

Она схватила телефон. И тут же отругала себя за желание немедленно позвонить ему. Он еще не приземлился. Да и какой смысл говорить с ним? Бет ведь сама заявила, что лучше расстаться навсегда. И была права.

Она встала и подошла к окну. Насколько хватало глаз, простирались виноградники. Скоро сбор урожая, и у нее не будет времени думать о Пьере. Бет очень хотела в это верить. Когда виноград соберут, ее друзья устроят традиционный праздник.

Если бы только…

Она закрыла глаза. К чему желать, чтобы Пьер разделил с ней эту радость? Такому не бывать. Она больше никогда его не увидит.

Бет снова посмотрела в окно и заметила такси, ехавшее между виноградниками. Наверно, очередные туристы. Пусть ими займется Таша. Она задумалась над тем, что ей делать дальше.

За ее спиной открылась дверь кабинета. Бет быстро смахнула слезы и повернулась, чтобы увидеть…

— Пьер? — Это был действительно он. В ее офисе. — Я не понимаю.

Судя по кругам под глазами, он тоже не спал.

— Нам нужно поговорить, — сказал Пьер, подошел к ней совсем близко, но не дотронулся.

Его дрожащий голос заставил Бет занервничать. Едва ли ей стоит на что-то надеяться, но ведь он здесь. Она посмотрела ему в глаза.

— В чем дело?

— В прошлый раз самой моей большой ошибкой было то, что я отпустил тебя. Без боя.

— Да, — почти шепотом ответила она.

— Мне понадобилось время, чтобы усвоить урок. Больше я не допущу этого.

Бет не могла дождаться, когда он продолжит. Но у нее не было сил задавать вопросы.

— Я хочу, чтобы ты и Филиппе оба были рядом со мной. Неужели это так много?

— Но я не могу уехать…

— Да, ты не можешь оставить «Лоуленд вайнс». Я знаю это и прекрасно тебя понимаю. Поэтому…

— Поэтому?

— Мне пришла в голову мысль. Что, если я предложу Арлетт достаточно денег и она добровольно согласится передать мне опеку над сыном? Не понимаю, почему я раньше не додумался. Наверно, это ты меня вдохновила, — улыбнулся Пьер. — Я провел всю ночь у телефона, ждал, пока мой адвокат переговорит с ней.

Бет затаила дыхание.

— Она согласилась?

— С радостью, — усмехнулся Пьер. — Осталось только подписать необходимые документы, и я могу вывезти Филиппе в любую страну. Навсегда.