Если бы я не знала отчима так хорошо, то тоже могла бы купиться на эту почти идеальную маску внезапного спокойствия, хоть еще пару минут назад он выглядел как покойник. Но я знаю Рогова и знаю, что такой резкой смены риторики может быть только одна причина — эта хитрая тварь уже что-то придумала.

Правда собирается вернуть Марину решением суда?

— Я тоже не собираюсь тормозить, собака сутулая, — смеется Влад, а потом, театрально крутанувшись на пятках на сто восемьдесят градусов, шагает к выходу, поторапливая нас следом.

Если честно, я еле иду.

Спотыкаюсь.

Кажется, не разваливаюсь только потому, что рядом идет Марина и я не должна показывать перед ней свой страх.

Мы правда вот так уйдем без единого выстрела? Без потасовки? Без попыток отчима вернуть нас обеих любыми способами?

Каждый шаг до машины дается с трудом, потому что мне хочется дернуться от любого неосторожного звука, в котором слышатся щелчки автоматных затворов.

Но когда понимаю, что ехать отсюда мы будем на какой-то очень… не мужской красной машине, мне на секунду снова становится дурно. Хотя, с чего я взяла, что тут на сбудет ждать черный бронированный внедорожник? Потому что связалась, блин, с каким-то криминальным боссом? Если так посудить, то эта машина как раз вполне соответствует той его «личности», которая влезла ко мне в окно на целый третий этаж.

А потом замечаю около машины жмущегося Пашу.

И сразу становится как-то легче.

А вот по его напряженному лицу как будто все наоборот: как только видит меня и Марину, сразу морщится и скукоживается. Даже с трудом находит силы на кивок, хотя Марина даже дружелюбно пытается дернуть его за рукав.

— Пашка, я тебе так… — Хочу сказать «благодарна», но не успеваю, потому нам навстречу несется что-то черное, слепящее светом фар.

Инстинктивно прячу сестру за спину.

Приехало подкрепление моего отчима? Или это псы Шубинского? Или вообще он сам?

Но судя по тому, что Влад стоит прямо посреди дороги и как ни в чем не бывало тыкает в телефон, это кто-то… свой?

Перед глазами проносится еще одна сцена из гангстерского фильма, где в момент, когда уже вроде бы все хорошо и все помирились, случается самая кровавая перестрелка. Но машина останавливается буквально в метре от Грея, фары тускнеют. Вот, теперь все как по учебнику — большая черная малогабаритная квартира на колесах, из которой выходит совершенно лысый здоровый мужик и молча занимает место около водительской двери.

— Прыгай, малая, — Влад распахивает заднюю дверцу, приглашая в салон мою сестру. — В «Королевские кости» умеешь?

— Ой, да! — восторженно вспыхивает Марина.

Я иду за ней следом, помогаю забраться на высокое сиденье, но, когда пробую сесть следом — Влад за руку выдергивает меня обратно. Я настойчиво пробую снова — и снова с тем же «результатом».

— У меня тут вот. — Влад протягивает моей сестре свой телефон. — Короче, малая, тут такое дело — третья катка, нужно разделаться с гнилыми гоблинами, а я писец устал.

— У тебя Красная королева?! — Моя маленькая трепетная сестра, которая, казалось, вообще не увлекается ничем, кроме кукол Братц, на моих глазах превращается в какого-то одержимого геймерством чертенка. — И Цвайхайндер!

— Ага, сам добыл, вообще ни капли бабла не влил. — Влад хмыкает.

— Крутой. — Она с обидой прикусывает нижнюю губу. — А у меня только Фрост. Отстой.

Что это вообще за разговоры?

— Ну так как, мелюзга, завалишь гоблинов? — Влад говорит таким серьезным тоном (хотя его язык все еще слегка заплетается), как будто на кону вопрос жизни и смерти.

— Попробую, — так же серьезно отвечает она.

— Скинешь мне потом профиль — подарю тебе пару «ржавых» шмоток.

Она довольно улыбается, машет мне рукой, поднимает большой палец — и переключается на телефон. Никак не реагирует даже когда Влад захлопывает дверцу машины. Я порываюсь вперед, но натыкаюсь на его плечо и оскал сверху вниз, от которого мурашки по коже.

— Я поеду с ней, мистер Грей.

— Просто Влад, — говорит он. — Ну реально, кончай «выкать».

— Если вы думаете, что забрали мою сестру и теперь сможете использовать ее как…

— Я думаю, Рапунцель, что это полный пиздец — сравнивать меня с двумя старыми уёбками. Обидненько как-то.

Он не угрожает, не повышает голос. Выглядит, правда, ни капли не обиженным.

Но мне действительно не по себе, поэтому, немного помешкав, прошу прощения.

— Это просто нервы, мистер Гре… Влад. — Оглядываюсь назад, на темную дорогу. Мой дом и отчим всего метрах в пятидесяти. — До сих пор не могу поверить, что нас даже не попытались остановить.

— Видишь вот этого мужика? — кивает на лысого водителя, который за все это время даже не глянул в нашу сторону. — Ветеран таких ебеней, что тебе и не снилось. С ним твой мелкий sister в полной безопасности. А мы с тобой поедем вот на ней.

Берет меня за руку и бесцеремонно тащит обратно к той маленькой спортивной машинке, возле которой до сих пор топчется Паша.

— Ты ведь умеешь водить, Нимфетаминка?

— Да, но мои права… Отчим забрал мою сумку.

— Ой, да забей — я бухой, мне нельзя. Так что ты довезешь нас до дома. Или до морга. — Он широко скалит свои идеально очерченные губы без грамма гламурной «надутости», мода на которую буквально косит ряды современных метросексуалов.

— Владислав… Александрович! — надрывно кричит Паша, когда Влад уже намыливается прыгнуть в салон кабриолета прямо через дверцу. — А как же… я?

— Кстати, насчет тебя, друг-ну-его-на-хуй-иметь-таких-друзей-Паша. — Влад разворачивается на пятках, слегка вытягивает подбородок в его сторону. — Правильно я понимаю, что ты был как бы в курсе того, какая хуйня творится?

Паша мнется, но кивает, пытается что-то мычать о том, что надо было действовать быстро, потому что…

— Вот вообще ни хуя не интересно твое блеяние, — закрывает ему рот Влад. — И так, друг Паша, если ты такой умный, то почему в глаз никому не дал, когда девчонке оплеух навешали? Или у тебя, типа, яйчишки не того калибра?

— Меня там не было, — огрызается он.

— В Африке что ли был?

— Нет, но…

— Значит, был. Когда молодую деваху в ее доме колотят старые козлы, любой здоровый мужик, если у него обе руки и ноги на месте, должен встать — и въебать каждому. Пока все не лягут, или пока его самого не уложат. — Влад прищелкивает языком. — Ты же не подружку спасать ломился — аж кувыркался. Ты просто хотел заработать. Так что, друг Паша, ты — хуйня из-под коня, а не друг. Исчезни с горизонта, пока я