– А что, Коля когда-нибудь шутил?

Джип остановился возле круглосуточного салона связи.

Через несколько минут Николай вновь сел в машину и бросил Любе на колени белый iPhone.

Люба взяла телефон дрожащей рукой.

– Браузер «Сафари», сенсорный дисплей, – небрежно бросил Николай.

Люба пискнула.

– Коленька, это мне? Он же дорогой! Целое состояние, наверное?

– Двадцать тысяч. Да какая разница! Горло Любы сжалось. Она молчала, боясь разрыдаться от счастья.

– Ребята!! – закричала Люба, заехав по настланным доскам в подъезд своего дома. – Ребята, просыпайтесь!!

Сонные Кристина, Анжела, Паша, Роман выползли в коридор и уставились на Любу.

На шее у нее болтался сотовый телефон, на коленях стояли пакеты, набитые продуктами из супермаркета, а на ногах красовались кроссовки с серебряными шнурками.

– Ух ты! – показала на Любу пальцами глухонемая Анжела.

– Ребята, срочно начинаем готовить номер для песни, придумывать клип, репетировать подтанцовку, – переезжая из коридора в кухню, – сказала Люба. – Я сегодня еду в студию звукозаписи!

Инвалиды загалдели.

– У кого какие предложения?! – кричала Люба, выкладывая продукты на стол.

– Я вприсядку маленько плясать умею, – смущенно сказал безрукий Паша. – Батька в детстве научил, когда жив еще был.

– Здорово! – восхитилась Люба. – Оттачивай мастерство!

Паша сказал «эхма!» и пошел вприсядку.

– Вася где? – шумела Люба.

На кухню вышел заспанный Вася.

– Василек, мой ноги быстренько! После обеда на Красную площадь пойдем, надо тебя окультуривать срочно. Того и гляди шоу-звездой станешь! Анжела! – ликовала Люба. – Анжелочка! Мы все вместе будем выступать! Мы всем докажем, что инвалиды – тоже творческие люди!

– Ы-ы, – мычала Анжела.

– А Кристина? – разволновалась Кристина-даун.

– Ты будешь стоять на сцене в голубом серебристом платье, – фонтанировала Люба. – Туфли на высоком каблуке! Будешь мне подпевать.

Кристина хохотала как безумная.

Безрукий Паша на секунду прервал пляску вприсядку, перевел дух и вновь пустился выкидывать ноги.

Люба достала из кармана визитку Сталины Ильясовны и стала важно нажимать кнопки сотового.

– Сталина Ильясовна, это я, Любовь! – принялась кричать Люба. – Я вас не разбудила?

– Нет, – хриплым со сна голосом пошутила Сталина Ильясовна. – Откуда звонишь?

– Из дома.

– Что у тебя за шум?

– Паша пляшет! – стараясь перекричать топот, пояснила Люба.

– Понятно. Ты приедешь на урок?

– Вот это я и хотела спросить. Можно прямо сейчас? Потому что у меня сегодня столько дел! Вы не представляете, что ночью было! – тараторила Люба. – Я в клубе с триумфом выступила! Приеду, расскажу.

Минут через сорок Люба подъехала к знакомому дому, поприветствовала консьержа и вручила ему упаковку пива. Консьерж замахал руками: да ты что?

– Берите-берите, – сказала Люба. – Я сегодня ночью в клубе кучу денег заработала. Сто пятьдесят долларов за ночь. Правда, уже сто только осталось.

– Ты небось не здешняя?

– Да, издалека.

– То-то тебе полторы сотни долларов миллионом показались. Вот что, дочка, за пиво спасибо, но не надо. Плохие это деньги.

– Деньги как деньги, не хуже других, – слегка обиделась Люба.

– Не дело это, дочка, мужикам свою красоту продавать.

– А я считаю, лучше так работать, чем попрошайничать да у государства просить, – запальчиво произнесла Люба.

– Эх, до чего ельцинская банда российских женщин довела! Такую страну развалили! Давай-ка я тебя занесу по лестнице, – вздохнув, предложил консьерж.

Очутившись в квартире Сталины Ильясовны, Люба сразу проехала на кухню и стала выкладывать на стол продукты.

– Вот: биосметана, зерновой хлеб, зеленый чай, мед…

– Любочка, ну зачем ты тратишь деньги?

– Вы не представляете, сколько мне заплатили! Ну, угадайте, сколько?

– Пятьсот долларов?

– Это вы шутите? Сто пятьдесят.

– Всего?

– Ничего себе – всего. Да у нас обработчицы рыбы в сезон за неделю столько не получают. А я – за ночь!

– Любочка, на самом деле ты их не за одну ночь заработала. Ты два года отрабатывала этот трюк. Понимаешь, что я имею в виду?

– Нужно упорно трудиться над голосом?

– Да. Только тогда однажды – как бы в одну ночь! – ты станешь состоятельной и знаменитой певицей.

– Но все-таки это мой первый серьезный заработок. В музыкальной школе копейки платили, да пенсия по инвалидности. Хотя мне хватало.

Певица поцеловала Любу в голову.

– И ты теперь тратишь деньги направо и налево?

«Вот и я говорю, – сунулась коляска. – Пушит денежки!»

– Сталина Ильясовна, а зачем мне деньги? – беззаботно сказала Люба. – У меня же и так все есть. Голос есть, песни есть, работа, Вася, вы, Николай… Он меня без всяких денег полюбил. Такую, какая есть. Вы, кстати, тоже бесплатно со мной занимаетесь.

Певица снова поцеловала Любу в макушку.

– Пошли распеваться, Любовь.

Люба благоговейно въехала в дышащую духами и сандалом гостиную и остановилась возле рояля.

– Давай-ка еще раз повторим правила дыхания. Вды-ы-ыхаешь! И диафрагма удерживает воздух в легких ровно столько, сколько будет длиться твоя вокальная фраза. Ты должна выдыхать очень медленно, чтобы самую длинную фразу спеть на одном дыхании, не прерываясь. Поняла?

– Да, – кивнула Люба и зевнула, зажав рот ладонями.

– И еще должно остаться воздуха, чтобы не перехватывало горло. Дыхание и звукоизвлечение жестко связаны. Итак, встаешь прямо…

– Сижу прямо, – засмеялась Люба.

– Да, я все время забываю. Сидим прямо и вдыхаем носом воздух: не напрягаясь, легко. Плечи не поднимаем! Медленно вы-ды-хаем…

– Фффф… фффф… фффф – шипела Люба.

– Выражение лица! Лицо не напрягать. Улыбочка! Слушатели не должны знать, что тебе тяжело.

– А мне и не тяжело. Мне радостно.

– Отлично! Образцом для звучания по традиции является звук «а». Поэтому сейчас пропоешь «а» и зафиксируешь гортанью, связками, диафрагмой, всей твоей душой позицию звукоизвлечения «а». И в дальнейшем будешь стараться все остальные гласные звуки извлекать из позиции, наиболее близкой «а». По ходу дела поймешь. Управляй своим голосом так, чтобы все гласные приблизить к звучанию «а». Вдох!