Фей усаживается на стул и разглядывает кабинет Саватеева. Многочисленные тумбочки и шкафы, большой стол, заваленный бумагами, кожаное кресло и пару стульев. Ничего лишнего. Смею предположить, что здесь в основном кипит работа с отчетами и иногда принимаются работники по различным важным вопросам.

— Случилось, случилось, — не сразу откликается Саватеев. — Да у нас это в последнее время каждый день случается. Начальство приходит как к себе домой, и все у них вечно крайние. Сегодня на меня всех собак спустили, завтра другим достанется. У них всё сыпется, а мы крайние.

— А раньше было по-другому? — спрашиваю.

— Раньше… — задумчиво произносит мужик. — Уже и не вспомнишь, как раньше к нам относились. Вот, скажи мне, Виктор, как может быть виноват делопроизводитель? — Саватеев задает риторический вопрос и сам же на него отвечает. — У меня есть конкретный приход кристаллов, я его оформляю. Уходит материал, записываю, как есть. А им подавай только красивенькие циферки. Наверху других не любят. А откуда же им быть красивыми? У меня что приходит, то приходит.

Выслушиваю мужика и пожимаю плечами.

— Хорошо, Никита Сергеевич, так что по поводу бумаг? — напоминаю.

— Все готово. — Саватеев пододвигает стопку бумаг к краю стола. — Тем более, руководитель ещё с утра попросил подготовить отчеты за квартал. Я вас оставлю на полчаса. Всё равно сюда никто не должен зайти. Могу, конечно, закрыть дверь, если хотите.

— Не надо, — отвечаю. — Мы разберемся. Никто нас не увидит, не переживайте.

Саватеев кивает и выходит из кабинета.

Как только дверь закрывается, фей устраивается на столе. Сажусь на место Саватеева и двигаю кресло поближе к столу. Феофан с умным видом окидывает взглядом кипу бумаг.

— Вроде бы магическое производство, к чему эта вся бюрократия? — размышляю. — Могли бы поставить запоминающий амулет как в банке, например.

— Вить, нам-то на руку. — Замечает фей. — Амулет раскодировать сложно, они хитрую защиту ставят. А бумаги никто не защищает, так что, считай, нам повезло.

— И то верно, — соглашаюсь.

Пролистываю первые несколько листов из стопки, в них всё написано буковка к буковке, не придерешься. Внимание цепляется за бланк отчетности по штрафам за брак.

— Непонятно, почему у них штрафы оформляются отдельным отчетом, — говорю фею. — По идее, они должны быть в общей таблице. — Показываю подготовленный Саватеевым отчет за квартал. — А в этих бумагах печатей нет, только подписи линейных руководителей. — Отделяю от общей стопки бланки на желтой бумаге. — Разве чтобы не показывать прибыль со стороны.

— Вот так в открытую? — удивляется Феофан.

— Да, обирают работников, а деньги со штрафов забирают себе — поясняю. — Ну а что? Золотые учитываются внутри мастерской. Пойди их еще отыщи. Вон, даже наш Савватеев спокойно документами поделился. Не считает это проблемой.

— Может ты, Вить, и прав, — подсказывает фей. — Прятать лучше всего под носом. Там искать не станут. Матушка всегда ставила банку малинового варенья на холодильный шкаф. Мы ведь внутри обычно искали.

— И то верно, — соглашаюсь.

Продолжаю изучать документы.

— Вить, а что там с браком? — интересуется Фео.

— Здесь у них как раз всё отлично. Но я так и предполагал. Слишком просто. У мастера брака вообще нет, а у среднего рабочего расход две трети материала. В среднем у них пятьдесят процентов отходов, как и заявлено, не придерешься, — поясняю. — Тут глубже надо смотреть.

Беру приходные ордера.

— По бумагам поставка кристаллов раз в неделю. Вспомни, что мастер говорил про дополнительные объемы? — говорю фею.

— Выполнили объем, получили кристаллы лучшего качества, — припоминает Феофан. — Но это же логично.

— В том-то и дело, — ухмыляюсь и достаю ещё несколько листов. — Вот это всё ежедневные приходные ордера. — Показываю. — Дополнительные объемы кристаллов. Вот только без подписей и печатей. — Трясу бумагами.

— Да, а откуда?. — Фей чешет затылок.

— Кристаллы поставляются единым объемом. Получается, что хорошие мастера работают и на дядю и на того парня, — делаю вывод. — Вот только осталось понять, на кого именно. Хотя, этим может заняться сам Беннинг. Нам поручили найти нестыковки, мы нашли. Расскажем графу, что к чему, пусть сам решает, что с ними делать.

Заканчиваю разбирать документы, да и время, которое выделил нам Саватеев, заканчивается.

— Алена, — тихо произношу в воздух.

Легкое дрожание воздуха говорит о том, что нежить уже здесь.

— Да, милый Виктор, — произносит неупокоенный дух.

— Сможешь найти в этом здании то место, куда должны принести примерно вот такой ящик? — Показываю размеры руками.

— Да, — коротко отвечает девушка.

— Значит, смотри, ящик будет небольшой, но обязательно охраняемый. Передавать его, скорее всего, будут так, чтобы никто не заметил. Ты тоже не высовывайся, — предупреждаю. — Мне нужно только место узнать, остальное не так важно. Передают дополнительную партию обработанных кристаллов, судя по бумагам, до пяти часов каждый день, то есть в любое время сразу после обеда. Сейчас важно отследить место, — объясняю. — Сможешь?

— Да, Виктор, — говорит Алена и исчезает.

— А что за ящик? — удивляется фей.

— Смотри, у нас работает всего два десятка станков, — рассказываю. — После обеда каждый обработает не больше пяти кристаллов. Плюс, не забываем про процент брака. В мастерской своё дело знают два-три человека, остальные учатся на ходу.

Фей слушает изо всех сил: даже венка на лбу вздувается.

— Мы обработаем свою часть дополнительных кристаллов. Те, что сверх нормы, пойдут в этот самый ящик, — продолжаю. — Те, кто занимаются сбытом, не скрывались и скрываться не собираются. Видимых причин опасаться у них нет. Доставка каждый день, расписание у них тоже свое, нарушать, как минимум, невыгодно. Перестраховка занимает лишнее время, а система сбыта кристаллов до сегодняшнего дня работала безотказно. Они привыкли и расслабились. Тут-то мы их и накроем.

Складываю бумаги ровными стопками. Отделяю бланки на желтой бумаге без печатей. Закажу Саватееву копии документов, если понадобятся.

— Нужно доработать смену и дождаться результатов от Алены, — подытоживаю. — А вечером не помешает попасть к Бенингу.

— Сколько дел! Опять мы без еды! — сокрушается фей.

— Ну как без еды? В таверне потом поедим, после разговора с графом,