Это был камень в огород самого Папы. Лоренцо ткнул Марко в бок; кажется, красавчика Альба это все забавляло. А вот Марко было невесело.

– И ты, женщина, вышла из себя для суеты, излишеств и разнообразных низостей! Вспомни о смерти, иначе будешь осуждена навеки и умрешь, как собака!

Это было нападение на Альбертину, сидящую чуть поодаль. Красавица осталась верна обычаю знатных женщин наряжаться в церковь. Марко скрипнул зубами. Что за нахал! Он их всех макает носом в лужу, не считаясь ни с положением, ни с влиянием. Савонарола не боится никого, потому что считает себя в своем праве. И что самое страшное – многие одобряли его.

Но тут Савонарола повернулся к Альба.

– Юноша! Когда ты будешь возбужден к совершению греха, вспомни, что тебе предстоит умереть, отдай себя всего служению Христу с чистотою сердца и тела! Особенно если грех твой – кровосмесительный и оттого еще более страшный.

Дышать стало нечем. Лица прихожан повернулись к тем, на кого смотрел монах. А Лань и ее брата знали все. Марко попытался сглотнуть, но во рту было сухо. Брат и сестра держались за руки, словно не верили еще, что удар пришелся по ним.

– Ибо этот вид блуда – самый страшный. Как и мужеложство, он принадлежит к содомским грехам. И горе тому, кто поддастся искушению. Потому что грешить внутри семьи с кровными родственниками подобно закладыванию души в руки дьявола…

– Ложь! – Марко с облегчением увидел отца-исповедника семьи Альба. Но тут же забеспокоился: кровь прилила к лицу священника, его трясло от возмущения и напряжения. – Святотатство обвинять невинных! лгать! Помните о смерти!

– А красота, которая ведет к искушению, бесовская красота! – продолжал, повысив голос Савонарола. – Гнусность и срам!

– Ложь! – продолжал выкрикивать священник. Но тут покачнулся, схватился за сердце. Марко вскочил и бросился к нему. Он успел подхватить его в падении, ослабил ему ворот рубахи, положил набок. Братья Альба тоже возмущались и кричали, но нужно было сделать, как Лоренцо Медичи, уйти гордо и тихо. Валентин и Джованна продолжали сидеть, словно куклы. Они не ожидали такого удара, да и никто не ожидал.

– Скорбите о грехах своих, кайтесь! – продолжал греметь Савонарола. Теперь все были немы, потому что на их глазах был наказан тот, кто посмел противоречить монаху. – Потому что смерть – это не самое страшное, что ждет вас, а жар геенны огненной будет поглощать вас год! Тысячу лет! До скончания времени!!!

После того, как Савонарола исчез с кафедры, поднялся рокот недовольства и осуждения. Кто-то стал пробираться к выходу, кто-то выкрикивал оскорбления семейству Альба. Пико смотрел на Джованну. Она была слишком потрясена произошедшим и молчала в ответ на вопросы Валентина. Словно почувствовав на себе взгляд Пико, Джованна обернулась к нему. Но граф не был уверен, видела ли она его. Пико делла Мирандола встал. Не отвечая на вопросы Анджело, не реагируя на толпу вокруг, он оттолкнул какого-то пышно одетого юношу, вышел в проход и быстрым шагом приблизился к семейству Альба. Склонился над отцом-исповедником.

– Как он?

– В порядке, – Лоренцо и Марко помогали подняться священнику. Потом граф повернулся к Джакомо.

– Уведите отсюда сестру.

Джакомо пропустил Джованну вперед себя, и она последовала за Пико по проходу.

– Шлюха! – вдруг раздался вопль откуда-то с задних рядов. Джакомо метнулся было туда, но Пико остановил его.

– Не делайте глупостей, нам надо выйти отсюда, пока не поздно.

Делла Мирандола чувствовал, как атмосфера сгущается, а взгляды вокруг полны неприязни. Ему было страшно за Джованну, но внутри пела торжеством натянутая струна. Он и сам не мог понять, чему так рад. Один из прихожан попытался дотянуться до кос Джованны, и Пико быстрым ударом кинжала остановил его, ранив несильно, однако показав серьезность своих намерений. А потом повернулся к девушке и крепко взял ее за руку. Только когда ее ладонь оказалась в его руке, он почувствовал, как поднимается в нем усыпленное было наукой сладострастие. Его жилы запульсировали от желания, восторга и счастья. Но едва они вышли, Джованна выдернула руку. И тогда в нем зарычала ярость.

«Недостаточно хорош для тебя?» – хотел заорать он ей в лицо. Но держался. Помог дойти до угла, раскланялся и быстрым шагом пошел прочь.

Он хотел сначала снять шлюху, прижать ее, схватить за волосы, взять грубо и жестко, заставить кричать. Но потом понял, что на самом деле хочет только Джованну. Заменять ее на грязную подворотную проститутку было все равно что использовать муку из лебеды вместо отборной пшеницы и пытаться испечь вкусный хлеб. Но что, если Савонарола прав, и Джованна на самом деле не так невинна, как кажется? Что тогда?

– Тогда ты заплатишь мне. За все заплатишь…

Лоренцо Альба смотрел на быстро бегущие воды Арно. Небольшие корабли и лодки с товаром проплывали мимо то к пристани, то обратно. Здесь было по-прежнему шумно и весело, а вот сам город погружался все больше в странную меланхолию и предчувствие перемен. Лоренцо Медичи был тяжело болен. Папа Иннокентий VIII тоже. Оба были при смерти. Предсказание Савонаролы сбывалось. Он прослыл пророком. Теперь все верили, что и его предсказания о чуме и конце света тоже сбудутся. Его приходил слушать весь город. Из семейства Альба Джакомо – единственный, кто упрямо продолжал посещать проповеди монаха. И все больше отдалялся от семьи.

Люди жили в страхе. В постоянном предчувствии неминуемой катастрофы. Это плохо сказывалось и на торговле, и на общем настроении, особенно на настроении низов.

Джованна вместе с остальными вернулась в их привычную церковь. Отец-исповедник поправился, Марко после того, как Савонарола атаковал врачей в одной из своих проповедей, сказал, что ищет место в других городах. Лоренцо его не осуждал. Он и сам бы сбежал из этой Флоренции: города без смеха, без шумных праздников и ярких одежд. Он даже перестал встречаться украдкой с Клариче – Джакомо переложил на него практически всю работу по торговле. А сам все больше молился и постился. И бегал собачонкой за Савонаролой.

Торговые дела шли тоже неважно. Кто-то помог английским и голландским производителям сукна пробиться во Флоренцию. Цена на их ткани была значительно ниже, чем та, что запрашивали производители Тосканы. Конкуренция была невыносимо тяжелой.

Отец обеспокоился, что расстроится брак Джованны, и поторопил Валентина уехать в Геную за Раулем Торнабуони. Вчера пришло письмо: Валентин прибыл в Геную, но жених пока находился в плавании. Оставалось только ждать.

Общение с графом делла Мирандола скрашивало некоторое время жизнь Лоренцо Альба, но пять дней назад Великолепный попросил перевезти его из города в виллу Кареджи. И Пико с Анджело Полициано сопроводили его туда и остались с ним.

И теперь у Лоренцо остался только здравомыслящий Марко да пара приятелей, с которыми можно было обсудить свое беспокойство и проблемы. И Лоренцо по утрам прогуливался до набережной, чтобы глотнуть энергии бурлящего деятельностью причала, вдохнуть вонь реки и запахи продуктов. И снова почувствовать, что пульс жизни не замедляется, а по-прежнему бьется быстро и волнующе ритмично.