– Я хочу снять квартиру и должен выбрать из двух вариантов. Не могли бы вы сходить со мной и посмотреть их? Вы же знаете, что мнение женщины…

– Весь сыр-бор из-за этого? Ну конечно, я схожу с вами! Только сначала выясните, сколько парикмахерских в районе Сан-Гервасио.

– Мужских или женских?

– Сама не знаю. Подсчитайте те и другие, а там посмотрим.

В тот же день мы отправились выбирать Гарсону эту чертову квартиру. Одна находилась в районе Саграда Фамилиа, другая – в Грасиа. Мне больше понравилась вторая. Это была уютная квартира в старом отреставрированном доме, в которой убрали несколько перегородок, чтобы комнаты стали просторнее. С широкой террасы открывался вид на разномастные корпуса соседних зданий, их крыши были усеяны прилетевшими на отдых голубями и чайками. В убранстве квартиры преобладали эклектика и функциональность. Она была обставлена мебелью светлого дерева; на окнах висели кремовые шторы. Я прикинула, что Гарсон здесь может зажить припеваючи, по очереди принимая гостей из своего маленького гарема.

– Думаю, для вас это идеальный вариант.

– Вы в самом деле так считаете?

– Конечно.

– Я так нервничаю!

– Из-за чего? Я вас не понимаю.

– Жить одному, вести хозяйство… Не знаю, сумею ли.

– Конечно, сумеете! Видите этот холодильник? Вам нужно только наполнять его едой. Наймите кого-нибудь, кто будет здесь раз в неделю убираться и гладить белье. В случае необходимости купите побольше рубашек. Как у вас со средствами?

– У меня полно денег, я же их совсем не тратил!

– Теперь будете тратить. Дом и невеста обходятся дорого. Я уж не говорю о случае, когда невест две!

– Не издевайтесь.

– Черт бы вас побрал, Фермин! Это же вы мне все уши прожужжали про вашу любовь! Я бы чувствовала себя куда спокойнее, если бы речь шла о двух ваших приятельницах, а не возлюбленных.

– Да, я знаю, но что поделать? Я ощущаю их больше чем приятельницами.

– Обеих?

– Да, обеих! Валентина меня развлекает, Анхела всячески мне угождает. Никогда еще не испытывал подобных ощущений. Моя покойная жена постоянно подавляла меня, и иногда я чувствовал себя совершенным ничтожеством.

– Короче, я полагаю, что они обе уже взрослые девочки. Та из них, кто сумеет не разбить ваше сердце, а завладеть им, одержит победу.

– Инспектор, я хотел попросить вас еще об одном одолжении. Вы не сходите со мной в первый раз в супермаркет? Честно говоря, я уже пытался это сделать самостоятельно. На днях зашел в один из таких магазинов, и мне показалось, что все эти горы разноцветных банок и коробок, того и гляди, обрушатся на меня. Я не знал, с чего начать, что мне нужно, а иной раз даже – что за товар передо мной. Я понимаю, что злоупотребляю вашим временем, но по очевидным причинам не могу попросить об этом Валентину или Анхелу.

– Рассчитывайте на меня. Я специалист по быстрым и крупным закупкам.

– Благодарю вас от всей души.

– Не стоит благодарности, в конце концов, мы же друзья.

Бедный Гарсон! Вечная необходимость соответствовать одной из сексуальных ролей превратила его в человека, совершенно беспомощного, настолько не способного хотя бы в минимальной степени организовать свою жизнь, что он вынужден просить о помощи для решения первостепенных вопросов. Славная эпоха оказалась пагубной не только для женщин, но и для мужчин тоже. Времена изменились, и некоторые оказались не готовы к переменам. Жизнь сыграла с тобой грубую шутку, бедняга Гарсон! Даже эта его любовь, вспыхнувшая так некстати, такая бестолковая и инфантильная, тоже была следствием его прежней несостоятельности. Он ведь даже не помышлял о разводе со своей женой, сделавшей его таким несчастным. И теперь, понятное дело, радостный и довольный, он словно манной небесной наслаждался тем, что должно бы было стать для него каждодневным блюдом. В любом случае, я мало что могла сказать по этому поводу, ибо, несмотря на два моих развода, никто меня не развлекал и мне не угождал. Предпочтительнее было не вмешиваться в это дело, не давать советов и тем более не выстраивать сложных теорий любви. По мне, так лучше всего было бы сейчас раздобыть какую-никакую булочку, а то у меня уже челюсти, кажется, заржавели.

Сержант Пинилья, получив задание от Гарсона, захотел поговорить со мной лично. Он смотрел на меня с упреком и по привычке выговаривал:

– Вы же должны знать, инспектор, что в городской гвардии не занимаются приемом заявлений о пропавших или украденных собаках.

– А я этого не знала! К кому же обращаться, если у тебя пропала собака?

– В автономную полицию.

– Ясно.

– Эти ребята вам помогут. Просто в нашу компетенцию это не входит.

Черт бы побрал этого Пинилью! И почему это полицейские, вне зависимости от принадлежности к тому или иному подразделению, в конце концов становятся такими щепетильными? Вот и Гарсон все возмущался, когда я его всего лишь послала в парикмахерские Сан-Гервасио. «Они почти все дамские», – отговаривался он. Это меня не тронуло, одно дело – что я сжалилась над ним как над «беспомощным взрослым мужчиной», и совсем другое – что он использует мое хорошее отношение, чтобы добиться поблажек.

– Уверена, вас там хорошо примут, младший инспектор. Вы уже продемонстрировали, что с дамами вам везет. Пока вы их там расспросите, я побываю у автономистов.

То, что не сотрудники городской гвардии занимались пропавшими собаками, оказалось для меня не последним сюрпризом. В разговоре с Энриком Пересом, начальником Департамента охраны окружающей среды, всплыло немало неожиданных данных.

Для начала молодой и любезный полицейский-автономист сообщил мне, что рассмотрение заявлений по поводу собак и кошек тоже не является исключительно их компетенцией. Это сфера, в которой они сотрудничают с так называемым Центром защиты животных при Женералитете. Главная проблема в этой связи заключалась в очень простой вещи: кража собак не считается в Испании преступлением. Моему изумлению не было предела. Да-да, не считается, такие кражи расцениваются как «административные правонарушения», а в отдельных случаях – как «правонарушения в области общественного здоровья», и поскольку не фигурируют в Уголовном кодексе, в тюрьму тебя за это не посадят. Слышала бы это Анхела Чаморро! Рассказать бы ей, что те самые собаки, которым она приписывает тонкие духовные качества, с точки зрения закона стоят ниже неодушевленных предметов! Заметив мое возмущение, полицейский подлил масла в огонь:

– Более того, в отношении охраняемых видов, то бишь диких животных, уголовная ответственность предусмотрена. На этот счет имеются специальные законы. Домашние же животные лишены такой защиты. По правде говоря, когда владелец собаки приходит к нам, это означает, что ему больше не к кому обратиться: городская гвардия его делом заниматься отказалась, а о Национальной полиции я уже не говорю.