– Да! Я был вне себя после нашей перепалки с женой. Тут зазвонил сотовый, голос в трубке я принял за голос Коломбины. Я плохо соображал. Она намекнула на нашу поездку в Венецию. – Глебов отвел глаза. – Я солгал вам! Мы с Коломбиной должны были провести там несколько романтических дней. Я хотел проверить, подействует ли на меня этот город, как тогда, во время нашего знакомства с Магдой. Не подействовал! Более того, мы с Коломбиной не встретились. Я ждал ее, искал, но напрасно.

– Вы ехали порознь?

– Летели разными рейсами. Во всяком случае, мы так условились.

– В целях конспирации? – не удержалась от колкости Астра.

– Угу.

Глебов чувствовал себя униженным. Он все-таки изменял жене и делал это обдуманно. Он мстил ей и боялся потерять ее. Страх, как липкая паутина, сковывал его по рукам и ногам.

– Кто-нибудь еще знал о вашей совместной поездке в Венецию?

Он понуро опустил голову.

– Никто. Даже секретарша. Она заказывала билет для одного меня. Магде я сказал, что лечу в командировку по делам фирмы. Но в какой-то момент мне почудилось, что она обо всем догадывается.

– Что еще сказала вам по телефону любовница?

Астра не щадила неверного мужа. Надо называть вещи своими именами. Остальное – от лукавого.

– Потребовала, чтобы я немедленно приехал на квартиру в Кузьминках, где мы… ну вы понимаете. Она была на взводе. Наверное, хотела выяснить, почему не состоялась встреча в Венеции. Должно быть, она решила, что я струсил и остался в Москве. А мне было не до нее! Тем более после слов Магды… Я отказывался, но она пригрозила рассказать жене о наших отношениях. Я пришел в бешенство! Чего-чего, а шантажа я не ожидал. Отвратительно, когда люди идут на такую низость.

– Все-таки вы поехали?

Глебов поддел носком туфли комок земли.

– Не сразу. Мне вдруг показалось, что меня водят за нос… Не могу объяснить, почему я кинулся в комнату Магды. Это был импульс, неподвластный уму. Знаете, что я там увидел? Она не успела убрать телефон! Стояла и держала его! Я рассвирепел, заорал… вероятно, я вел себя ужасно. Собирался выхватить у нее трубку и взглянуть, с кем она только что говорила. По какому номеру. Я готов был поклясться, что высветится мой! У меня в голове все смешалось… Магда распахнула окно, словно собиралась выпрыгнуть, но вместо этого выбросила телефон. У нас пятый этаж. Я побежал вниз, чтобы найти ее мобильник и удостовериться, кто из нас сбрендил.

– Удалось?

– Нет, конечно. Там лужи, а трубка летела с высоты. Как бы я выглядел, роясь в грязи под окнами? Полным идиотом! Магда смотрела бы и смеялась… Лучше умереть, чем быть посмешищем в ее глазах! – вырвалось у него.

Астра старалась сохранять невозмутимость. Глебов, как ни странно, вызывал у нее сочувствие, а не осуждение. Главное, чтобы он этого не заметил.

– Что же дальше?

– Я был не в силах возвращаться домой и поехал в Кузьминки, чтобы положить конец своим подозрениям. Не помню, сколько добирался до улицы Шумилова… Поймал такси, вернее, меня частник подбросил.

– Почему вы не взяли свой «мерс»?

– Во-первых, я никогда не ездил на встречи с… любовницей на своей машине. Это рискованно! – Он поморщился. – Глупо звучит, да? Черт! А вчера вечером я к тому же был навеселе.

– Пили абсент?

– Коньяк. Нетрезвым за руль не сажусь.

Астра испытывала ощущение нереальности происходящего. Безлюдный парк, пласты слежавшегося снега, серый, жемчужный свет полдня в аллеях, настоящий аристократический особняк – строгий и в то же время изящный, легкий. И приятный, состоятельный мужчина, владелец фирмы, который шагает рядом, бормочет что-то о ревнивой жене, мертвой любовнице, тело которой лежит в «будуаре», где они предавались греховной страсти. Он уверяет, что жена хочет упрятать его за решетку.

Они обошли дом вокруг. Парковый фасад оказался очень красивым. Белокаменные террасы, балюстрады, окна с пилястрами. С карнизов капало, кое-где блестели сосульки.

Глебова не интересовала чудесная архитектура этой загородной виллы графини Строгановой. Он рассказывал прозаические вещи: как бродил по ночному городу, потом поехал на вокзал, с трудом заставил себя вернуться домой. Остаток ночи он не спал.

– У меня появилась дикая мысль, будто бы Магда все подстроила. Ей не обязательно было убивать самой. Она могла нанять киллера. Это вполне в ее духе – разыграть зловещую комбинацию. Прикинуться по телефону Коломбиной, заманить меня в квартиру на Шумилова, зная, что там находится труп. Она закрылась в спальне и позвонила мне – сама! Работал телевизор, шел фильм… Я не прислушивался к звукам за дверью.

– Это ваши домыслы.

– А почему она выбросила трубку?

– Мало ли? – Астра развела руками. – Разозлилась на вас.

– Она все рассчитала. И про Венецию нарочно упомянула, чтобы я принял ее за Коломбину. Она могла следить за мной, нанять частного детектива. Я попался на ее уловку и поехал в Кузьминки. Оставил кучу следов… Боже! Я дурак! Глупый карась, заглотивший наживку…

– Выходит, она и вашу любовницу заманила туда?

– Как-то ухитрилась. Ей фантазии не занимать. – Он оторопело застыл, блуждая невидящим взглядом по деревьям парка. – Но в таком случае Магда знала о Коломбине…

– Да уж. А вы не делали попыток узнать, кто она?

– С какой стати? Я не страдаю болезненным любопытством. Человек хочет сохранить инкогнито… На здоровье!

– И что же, вы никогда не видели ее лица?

– Зачем? – изобразил искренне изумление Глебов. – Так было гораздо интереснее! Это разжигало нас, придавало пикантность заурядной интрижке.

Астра ему не поверила.

– И даже с мертвой вы не стали снимать маску?

Его замешательство длилось всего пару секунд.

– Как врач, я определил смерть по температуре тела, степени окоченения и другим признакам. На шее был виден след удушения. В тонкости я не вдавался. Зачем мне ее лицо? Я думал только о том, как быстрее убраться оттуда! Я ее не убивал, а меня могли застать на месте преступления. – Он полной грудью вдохнул холодного воздуха. – Как мне хочется, чтобы весь этот ужас оказался кошмарным сном! Я даже готов поверить в «абсентные виде́ния»…

Франция, XVI век. Париж, Лувр

То, что Маргарита де Валуа увидела во сне, произошло наяву. Она давно забыла жуткий сон, но когда королева-мать и братец Карл явились к ней в комнату, заперли дверь и сообщили, что ей придется стать женой Генриха Наваррского для спасения французской короны, – пол выскользнул у нее из-под ног, поехал куда-то вниз, и она потеряла равновесие, свет перед глазами померк… Очнулась уже в постели. Екатерина брызгала ей в лицо водой и хлопала по щекам.