Ночь укрыла все тайны земные и заиграла звездами. Чурило взошел на высокий холм над Днепром. Далеко внизу лежал пестрый деревянный город, курились дымы, загорались в слюдяных окошках ночные светочи.

В святой тишине, в мерцании звезд молился старец о нарождающемся в этот час русском Спасителе, и призывал с высот Ирия душу высокую и сильную. И открылись перед ним дальние земли и истоки северных рек, и близко стало полночное небо.

Итиль-Хамлидж был безупречным торговым городом, все, что нужно было для успешной торговли, заключения сделок, обмена денег, хранения товаров и отдыха купцов, было собрано за его глиняными стенами и устроено с надлежащей роскошью. Триста лет назад пастухи и рыбаки из черных хазар слепили первые мазанки в дельте Итиля. Ныне глиняный город, построенный из тростникового плетения и праха земного, превосходил могуществом Рум и Багдад.

Только два здания в Итиле были возведены из благородного камня: башня кагана, где в безмолвии и темноте обитал хранитель божественной силы, и дворец малика Иосифа.

Проплывая мимо царского острова, иноземные купцы понимали: кто не видел этого дворца, тот не видел ничего истинно великолепного! Двадцать две ступени, по числу букв священной Торы, вели к его дверям. Стены его были сложены из мрамора и лазоревого камня, походили на уступы пирамид и сияли, как кристалл аквамарина. Кладка стен делалась с выступами и углублениями, чтобы после покрыть стены листовым золотом, но малик Иосиф решил этого не делать, чтобы стены отливали тонами морских волн и меняли цвет соответственно погоде. В окнах дворца синело море, что арабы зовут Бахр-уль-Хазар – море Хазарское.

Чтобы не бросать вызов величию малика Иосифа, дома вельмож и богатейших купцов были слеплены из смиренной глины и укреплены тростником. Они были разных размеров, но одинаковой формы и со стороны напоминали круглые ласточкины гнезда или глиняные корчаги с дырками в боку. Дверные отверстия были занавешены коврами. Со стороны реки глинобитный Итиль напоминал роящийся муравейник, с протоптанными тропами и дорогами, ведущими к тайным хранилищам, где в темноте и сухости лежали драгоценные коконы товара.

Посреди пестрого рыночного хаоса одиноко стояли Дома Мудрости и Молитв, но главным богом Итиля была торговля, его духом – дух сделки, его храмом – торговая площадь.

Обитатели этого человеческого муравейника не чувствовали себя в безопасности, и год от года росла глинобитная стена вокруг Итиля. Несметные тучи рабов трудились на стройке, наращивая ее в высоту и ширину. Глину вместе с соломой месили ногами. На этой легкой работе использовали женщин, они были дешевле мужчин. Сквозь исколотую и растрескавшуюся кожу сочилась кровь, и капли ее смешивались с глиной. Случалось так, что женщины рожали в общей сутолоке, и надсмотрщики не позволяли доставать младенцев из глины. С одной стороны так было проще управляться с рабынями, пригнанными на стройку, но была еще и другая причина: тайное пророчество, которое распространяла Община Избранных. Оно гласило:

Это тайное указание принадлежало старшине торговой общины Исааку Рамуди, прозванному Тоху-Боху. У черных хазар, людей бесхитростных и темных, Тоху-Боху слыл за пророка, читающего по звездам, а среди его просвещенных соплеменников не было лучшего толкователя Торы и Колесницы. Подтверждением его нечеловеческой мудрости была его голова: огромная, как самая большая семендерская дыня.

Этот мудрец и праведник предпочитал тишину и мерный плеск волн воплям погонщиков, крику менял и стенаньям рабов, поэтому его дом стоял на западной стороне Итиля, вблизи воды. Дом был окружен густым садом и высокой стеной-дувалом. Как и все дома в Итиле, жилище Тоху-Боху было построено из тростника и обмазано глиной. Но внутреннее убранство было столь же роскошно, как во дворце малика: ковры и серебряные светильники, драгоценное оружие и шелковые завесы. В покоях Тоху-Боху прислуживали евнухи и юные девы. В этом доме и собирались старейшины торговых общин. Из всей многочисленной торговой братии на собрание допускались лишь водители караванов, тайные кормчие и капитаны речных гаваней. Все они принадлежали к царской расе. Расторопный приказчик из черных хазар мог получить должность торгового старшины на рынке, но его никогда не изберут старейшиной. Еще сто лет назад черные хазары становились приближенными малика, породнившись с женщиной из царской расы, но указанием мудрецов, изучивших тайны Торы, этот порядок был признан порочным. С тех пор чистая кровь стала главным мерилом богатства и власти в Итиле-Хамлидже.

Встречи Избранных проходили в тайной комнате с выходом в сад. Все приглашенные были одеты в темно-синие шелковые плащи, чтобы незаметно исчезнуть в ночи, после заключительной молитвы. Все, что звучало в этой комнате, было связано клятвой молчания, и если бы черные хазары узнали, о чем шепчутся избранные, то этот дом, сад и глиняную стену сейчас же сравняли бы с землей.

Когда все собрались, Тоху-Боху раскрыл свиток тайных поучений, – один из тех, что растворяются в воздухе после прочтения, и прочел:

– Истинно, истинно говорят учителя: будь проклят тот, кто разводит свиней, так же и тот, кто обучает сына эллинской мудрости, но втройне будь проклят тот, кто сеет семена Торы посреди поля, заросшего бурьяном!

Братья мои, мы вынуждены жить среди диких варваров – «могуществ обратной стороны», но сказано мудрыми в утешение нам: идолопоклонники, почитатели звезд и планет исчезнут! Народы Великого Смешения будут стерты с лица земли, и тогда Единый и Неизреченный прольет дождь Торы на наши головы…

– Правильно ли мы поняли, – уточнил старейшина Исфахана, – что расцвет Царства нашего наступит не раньше, чем ляжет в развалинах презренный Эдом?

– Сказано мудрыми: когда воюют Эдом и Кедар, мы торжествуем! Под Эдомом мы разумеем язычников и христиан, а под Кедаром магометан.

– Должны ли мы ненавидеть их? – спросил купец из Багдада.

– Должны ли мы ненавидеть скот, который дает нам молоко, мясо и шерсть? – вопросом на вопрос ответил Тоху-Боху.

– Нет… – растерянно пробормотал купец.

– Понимают ли животные человечью речь?

– Да…

– Но даже самые смышленые ничего не поймут, если им говорить о Едином и Неизреченном, да будет благословенно имя его! Так и варвары. Недаром о них сказано: «Не мечите бисера перед свиньями, да не будет затоптан он в грязь!» Всем им предопределено служить глиной для наших планов. Мы – община избранных, выделенных среди всех остальных, оттого открывает нам Единый и Неизреченный свои тайны и планы и дает узреть новые пророчества. Только избранные могут исправить мир и принять цель Творения за цель жизни. За чистоту наших помыслов, за верность заветам отцов и братскую любовь друг к другу Единый и Неизреченный дарит нам процветание и богатства других народов.