– Долго они были вместе? – спросил пыхтящий, как паровоз, Муслетдин.

– Около часу просидели, – ответил Мурад. – А когда этот шофер уезжал, так смотритель маяка руку ему пожал на прощание, как своему хорошему знакомому.

– Как знакомые, говоришь? – переспросил Муслетдин. – Хорошо. А о чем они между собой говорили, ты не узнал?

– Не решился подслушивать, – немного неуверенно, ожидая упрека хозяина, ответил Мурад. – У домика во дворе собака, лаем она бы черта из пекла вызвала.

– Ладно, пусть, – проговорил, тяжело отдуваясь на ходу, старый татарин. – Значит, наш смотритель маяка и шофер Абу Али хорошо знакомы между собой? Действительно, интересная комбинация получается.

– Комбинация интересная, – согласился Мурад, – и нам с вами совершенно не нужная. Спрашивается, какие дела могут быть у этого морского пенсионера с водилой нашего турка?

– Ну и какие? – спросил Муслетдин. – Как твое мнение?

– Вполне может быть, – продолжал Мурад, – что его водила как-то узнал про Азамата. Наш Абу Али очень бережется, но разве убережешься от человека, который с тобой повсюду практически весь день?

– Верно, – согласился Муслетдин. – Дальше…

– Ну а как только Дорофеев пронюхал про запрещенную любовь турка, так при помощи своего друга смотрителя маяка стал наезжать на него, чтобы тот раскошелился. Иначе, говорит, по всему Севастополю ославлю. Может такое быть?

– Вполне, – заметил старый татарин. – Это дело нужно проследить, ты прав.

– Они же оба моряки, стало быть, доверяют друг другу, – продолжал Мурад. – А Дорофееву самому невыгодно шантажировать Абу Али, ему проще быть наблюдателем и загребать жар чужими руками.

– Ты прав, Мурад, – сказал старый татарин. – Конкуренты в этом деле нам совершенно не нужны. Займись этим!

– Слушаю, мой господин! – Мурад ловко, по-восточному поклонился. – Все, мы пришли. Вот он, домик смотрителя маяка.

Этот маленький домик был построен из старых просмоленных бревен, впрочем, добротных и крепких, отчего выглядел уютным и чистеньким. Смотритель маяка жил один, много жилого помещения ему было особенно ни к чему, тем более что фактически в его распоряжении была вся каменная башня старого маяка.

Мурад отворил перед Муслетдином дверь домика, пригласил его войти внутрь. Сам он и двое других татар последовали за своим хозяином, двое других телохранителей остались снаружи.

На пороге дома Муслетдин остановился, внимательно оглядел нехитрое убранство жилища. Кругом был порядок и чистота, какие часто можно встретить в жилищах отставных моряков, приученных к порядку на службе. Муслетдин удовлетворенно кивнул своим подручным:

– Начинайте осмотр.

Те кинулись рыться в вещах отставного моряка. Один за другим стали вынимать ящики комода, вытряхивать его содержимое на пол.

– Ищите в первую очередь фотографии и видеокассеты, – давал указания стоявший у двери и наблюдавший всю эту суету Муслетдин. – На них должен быть запечатлен турок Абу Али вместе с Азаматом в каких-нибудь эротических позах. Или что-нибудь в этом роде.

Его подручные продолжали настойчиво рыться в вещах, однако тщетно. Никаких видеокассет в доме не было, а наткнувшись на фотоальбом, «сыщики» нашли в нем только несколько старых фотографий, изображавших военных моряков, непонятно какое отношение имеющих к хозяину домика. Ни на одной из них не было человека, похожего своим квадратным подбородком на смотрителя маяка. В некоторой растерянности с фотоальбомом в руках Мурад повернулся к главе татарской общины Крыма.

– Нет ничего, Муслетдин-ага! – смущенно пробормотал он. – Все перерыли. Нашли вот только это.

– Ищите лучше! – гневно сдвинул брови старый татарин. – Зачем-то же ездит водила нашего турка сюда! Не просто же так поболтать.

Татары стали снова искать, один из них полез к книжной полке, где уныло пылились разрозненные тома. Без особого энтузиазма он брал их в руки, осматривал, потом как бы невзначай заглянул на саму полку. Вдруг он обрадованно воскликнул:

– Смотрите-ка! Здесь явно какой-то тайник!

– Хорошо! – Старый татарин кивнул. – Вскрой его.

Телохранитель послушался, и через секунду из тайника извлекли какие-то жесткие ламинированные листы бумаги, поднесли их к Муслетдину. Тот изумленно таращил на них глаза.

– Это что такое?

– Похоже на планы каких-то подземелий, – ответил, глянув на них, Мурад.

– А это зачем? – Старый татарин поцарапал желтым заскорузлым ногтем твердую прозрачную поверхность листа.

– Это ламинирование. Защита от воды, грязи. Сейчас так покрывают особенно ценные документы.

Муслетдин в своем средневековом невежестве все-таки несколько поотстал от последних достижений прогресса.

– Вот, смотрите. – Мурад поднес своему господину одну из карт. – Вот эта помята больше других. И кроме того, вот, видите, здесь обведено красным несмывающимся маркером: «галерея 16-С».

Некоторое время Муслетдин, шевеля губами, рассматривал таинственные ламинированные листы, потом поднял голову, уставился на своего помощника озадаченно.

– Что же это может быть такое, Мурад?

Тот неопределенно пожал плечами. Все растерянно молчали. Но вдруг один из татар склонился над планом, посмотрел на него одно мгновение и воскликнул радостно:

– Я знаю, что это такое!

– Ну?

– Это находится в Балаклаве. Там вырублен в скале секретный завод по ремонту подводных лодок, теперь он заброшен и демонтирован. Но галереи-то остались! Вот здесь, – он указал пальцем на карте, – можно заплывать в него со стороны моря, там грот есть в скале. Я это точно знаю!

– Откуда? – недоверчиво спросил Муслетдин. – Почему я ни о чем подобном даже не слышал?

– Не знаю, мой господин, – несколько смутился татарин. – Я про эти галереи знаю потому, что мой племянник нелегальные экскурсии водит по этому заводу, по его доступной части. Для всяких любителей экстрима и острых ощущений.

– Экстрима? – переспросил старый татарин. – А что, там очень опасно?

– И это тоже. – Его собеседник кивнул. – В прошлом году был случай: какой-то приезжий уговорил своего провожатого – слава богу, не моего племянника – пойти в дальний конец галереи, куда обычно никто не заходит. Ну, так и остались они оба в этой галерее, больше с той поры их никто не видел.

– Понятно. – Лицо Муслетдина было отменно мрачно. – Спрашивается, зачем нашему мореману карты этого заброшенного завода? Он что, собрался сам экскурсии по нему водить?

– Вряд ли, – отозвался татарин. – Мой племянник говорит, в этом бизнесе все уже схвачено. Если кто новый туда полезет, с ним живо разберутся, поставят на место.

Муслетдин коротко кивнул. Некоторое время постоял молча, сдвинув свои густые седеющие брови. Потом поднял голову, обвел рукой вокруг.