русоволосую голову:

– Смотри! Это не Эллисон?

Максим тоже посмотрел туда:

– Точно! Пойдем к ней? Или ты и рисовать не умеешь? – улыбаясь, спросил он.

Лина усмехнулась:

– Умею, умею, пошли.

Стоило им немного приблизиться к художникам, на них с обнимашками напала Элис:

– Ой! Ребята! Какой приятный сюрприз! А что вы здесь делаете?

– Гуляем просто. – ответила девушка. – Но я думала ты в школе.

– Так и есть. – не прекращала лучезарно улыбаться Эля – Сегодня у нас совместный пленэр: Партайд с Кайстиллом. Это школа такая. Кстати, музыкальный класс тоже оттуда.

Лина и Макс переглянулись, в унисон спросив:

– Пленэр?

– Это рисование природы на природе. – пояснила девушка. – Рисуем то, что видим. Как натюрморт, только пейзаж. Просто сидишь и…

– Да поняли мы, поняли. – засмеялся Максим. – А посмотреть можно? Не видел никогда.

– Конечно, но только вдалеке. Чтобы не мешать, а то учительница будет злиться. – Эллисон посмотрела на одноклассников. – Сегодня рисуем реку и пару вон тех деревьев в акварели. В технике лессировки. Что такое лессировка, хоть, знаете?

Они вопросительно посмотрели на нее.

– Техника такая. Равномерное распределение краски по холсту или в определенном элементе. – улыбнулась Элис.

Девушка ушла и заняла свое место возле разноцветной реки, взяв в руки кисточку.

Лина посмотрела на еще незаконченные работы учеников. На них уже проявлялись обобщенные черты реки и деревьев. Даже на таком начальном этапе картины уже были очень красивыми. Пусть и без теней и оттенков.

– Ты говорила, что умеешь рисовать? – переспросил парень.

– Ну да. Не то чтобы это было моим занятием, просто, скучно – рисовала. – ответила девушка.

– Ты хоть как-то рисовала, а я вообще никак не умею. – усмехнулся Макс. – Для меня каждая из тех работ – он посмотрел на холсты учеников – произведение искусства.

– Но они только начали рисовать, судя по количеству выполненной работы.

– И так видно, что получится что-нибудь стоящее.

– Это точно.

Они немного отошли от берега и стали гулять по лужайке. Народ более менее рассосался, и места стало гораздо свободнее. Еще в середине танцевала какая-то молодая пара, которой завидовали, наверное, все присутствующие, ведь таких движений не было у никого. Лине больше всего из внешнего вида девушки понравились именно ее глаза. Это было что-то среднее между зеленым и желтым цветами. Она тихо восхитилась:

– Какие красивые глаза!

Максим, стоявший рядом, улыбаясь, повернул голову на Лину:

– Не красивее твоих.

Девушка удивленно, с улыбкой, тоже посмотрела на него:

– Мне очень приятно, но у нее явно красивее.

– Не правда. – он улыбался шире, не отводя взгляда в сторону.

– Правда. – ей нравилась эта "борьба умов".

– Неа. – он перебирал пальцами ее волосы, все еще смотря только на нее. – Дай угадаю, "Макс, прекрати, ведь сама я глаз не отведу"? Угадал? – он, четко скопировав ее интонацию, улыбнулся во все зубы.

– Вот знаешь, же, но издеваться продолжаешь. – она действительно не могла смотреть ни на что другое.

– Знаю. – уже тише сказал парень – Но тебе же нравится? Можешь не отвечать, и так знаю, что да. – он усмехнулся.

– Ой, будто тебе не нравится. – она улыбнулась шире.

– Ну чего ты опять? Вечно эти упрёки. Нравится, конечно. – Макс взял ее за руку.

– Но мне не страшно. – засмеялась девушка.

– А просто так я тебя не могу взять, да?

– Глупый вопрос.

– Беру пример с тебя.

– Но я спрашивала, перед тем как задать.

– Один – ноль, если так хочешь.

– Да ладно, все равно ничья будет. – она не отпускала руки.

– Наконец-то поняла. – он, усмехнувшись, сделал еще шаг вперёд и обнял ее.

Это можно было назвать прекрасным концом сегодняшней прогулки. Элис, стоявшая в стороне, с улыбкой наблюдала за ними, стараясь не попасться на этом. Даже Вайнам не под силу понять этих прекрасных чувств, связывающих их обоих. Именно из-за них Лина не может отвести глаза. Именно из-за них ей так с ним комфортно. Именно из-за них между ними такая крепкая дружба. Но что это за "чувства"? Интересный вопрос… Точнее секрет. Секрет, известный каждому не только на Земле, но и в других мирах…

Глава 15. Сила

Они успели прийти вовремя. Точнее, даже раньше. Макс занял свободное место за Линой, и урок начался. В класс вошла молодая женщина лет двадцати, с косой короткой коричневой стрижкой, которая выгодно подчеркивала овал лица учительницы. На ней был одет нежно-зеленый (мятный) свитер, черные легинсы и белые сапожки. Она приветливо улыбалась, стараясь своим положительным настроем расположить к себе всех учеников. После звонка она подошла ближе к доске и весело сказала:

– Рада приветствовать вас всех на нашем замечательном уроке поэзии! Приятно видеть в классе новые лица, видимо, только прибывших Айвенов. Кто не знает – повторю. Меня зовут Юлия Андреевна. Очень надеюсь, что на моих уроках вы будете получать только положительные эмоции и удовольствие от работы с таким прекрасным созданием человечества, как литература. – нараспев, закончила учительница.

Даже слепому было четко видно, что Юлия Андреевна горит своей работой. Пусть она еще и не сказала больше пяти предложений, но таких ярких и сияющих людей было видно издалека. По их глазам. Не зря говорят, что глаза – зеркало души. Это, наверное, самая актуальная поговорка в этой вселенной. В Арвене почти каждый человек такой. Ну, точнее, это уже не человек, а Айвен. Все ярко улыбаются, наслаждаются своим пребыванием здесь.

Пусть даже Лина уже, и сама в Арвене, чувство, что она не достойна здесь быть, ее не покидало. Все такие добрые и пушистые, что аж не верится. А ее Вайны отправили в Гард, значит ее душа не такая яркая, ещё, мягко говоря. Девушка чувствовала себя обделенной. Она, словно чёрное пятно, оскверняющее все это яркое созидание Вайнов. Ей здесь не место. Это и так понятно. Все будто давило на сознание, призывая вернуться назад – в то место, где она и проснулась. Эти вечные улыбки и радость без конца… Все это заставляло ее вспомнить о том, кто она. Ведь никакой она не Айвен. Кого обманывать? Саму себя.

– "Ты – Хард!" – убеждал голос внутри.

И был прав. Темнота, холод, мгла… Это ее стихия, а не все это. Было странное ощущение: сердце искренне боролось за Арвен, а мозг – совершенно наоборот.