– Нет, нет, я не о том. В каком классе учится ваш ребенок?

– У меня детей нет, – отрицательно замотал головой Вадик. И чуть было не добавил: «К счастью». – Разрешите войти? А то от этого вашего шума у меня голова, кажется, сейчас лопнет.

Кабинет был маленький. Там помещался стол, три стула и шкаф. Вадик представился, после чего Ангелина Трофимовна рассмеялась:

– То-то думаю: слишком молод родитель. Но у меня мало времени.

– Попробуем уложиться. Вы не расскажете о муже вашей сестры? Что он за человек, как вы к нему относитесь? Если можно, откровенно.

– Я понимаю, – закивала она. – Лично я считаю, Музе повезло с мужем. И то, что с ним произошло, у меня в голове не укладывается.

– А кто-то из вашей семьи так не считает? – стараясь не акцентировать на вопросе внимания, как учил Щукин, спросил Вадик.

– Поначалу родители были против их брака, потом ничего, смирились. Когда Муза вышла замуж, родители строили дачу, Валентин помог, он-то в этом разбирается. Оказалось, он не только строить умеет, но и вообще умный, интересный, добрый человек.

– Муза никогда не жаловалась? Не на мужа, нет… Ну, например, не говорила она о неприятностях, связанных с Валентином? Не рассказывала, как у него на работе идут дела? Может, что-нибудь ее настораживало, волновало?

– Они с Валентином на удивление счастливая пара. И с работой у него ладится, потому что он порядочный и ответственный человек, к тому же трудяга. До недавних событий Музу ничто не тревожило.

– Да, странно, – разочаровался Вадик. – В него же стреляли! Согласитесь, это аномальное явление – стрелять в хорошего человека. И первая мысль приходит, что он кого-то обманул, или не вернул крупный долг, или…

– Вы что же, думаете, я вру, покрываю мужа сестры? – с превосходством взрослого человека над мальчишкой произнесла Ангелина Трофимовна. – В вашем представлении преступления совершаются из-за денег. А мне другая мысль явилась – стрелявший обознался. Так не могло быть?

Вадик замер, глядя на собеседницу в упор. К пренебрежительному тону и недоверию он в общем-то привык, хотя это всегда оскорбительно. Но педагогиня подкинула идею, о которой никто не догадывался, – стрелок обознался, ошибся. Когда понял, что перед ним в гараже не тот человек, стрелял скорее от досады на себя, поэтому и стрелял мимо.

– Могло, – выговорил он, не сводя с нее глаз. Раздался оглушительный звонок. – Но мы все равно должны его найти, а то, чего доброго, во второй раз он не ошибется.

– Знаете, молодой человек, я сейчас выскажу непопулярные мысли. Наше время разбалансировано, оно породило безумцев и негодяев в числе, значительно превышающем норму. Только безумцы и негодяи решают проблемы выстрелами, потому что относятся к бандитскому стаду. Там-то как раз все и крутится вокруг денег, обманов, дележа. И когда по телевизору с прискорбием сообщают, что кого-то из деятелей бизнеса застрелили, извините, мне не жаль. А с Валентином произошла, мне кажется, случайность. Во всяком случае, другого объяснения у меня нет. Теперь извините, мне пора на урок.

– Ваш муж уже уехал?

– Кто вы? – вымолвила Муза, прикидывая, когда следует закричать, причем закричать так, чтобы поднять весь район. Наверное, кричать надо, когда человек, силуэт которого она сейчас видела, войдет в гараж.

– Следователь, – ответил Щукин.

Она не рассмотрела его, потому что дневной свет и свет от лампочки находились позади мужчины. Зато прекрасно поняла, каково было Валентину, когда человек в черном стрелял в него, а лица его муж не видел. Это очень страшно. А если в гараж вошел не следователь? Тогда отсюда не выберешься.

Муза оторвалась от стены, к которой прижималась спиной, сделала несколько шагов навстречу мужчине:

– Я не вижу вас.

Да, это был следователь. Разом у нее ослабли ноги. Муза добралась до кресла и упала в него. Ну почему, почему тот мистер «икс» в черном сделал невыносимой ее жизнь, почему он заставил бояться каждого шороха?

– Вы напуганы? – участливо спросил Щукин.

– Немножко, – теперь Муза улыбнулась, стесняясь своего страха. – Вы появились неожиданно… А Валентин уехал на работу.

– Жаль. Я подъехал, смотрю – гараж открыт, значит, думаю, Валентин собирается выехать. Простите, не хотел напугать вас. Может, вы подскажете, где живет Регина…

– Аркадьевна? Безногая старушка? Зачем она вам?

О, эти любопытные глазки слишком сообразительны. Именно по глазам Музы Архип Лукич прочел, что она сейчас соединила имя старушки с покушением на мужа, в ее зрачках мелькнул огонек надежды. И тут же погас. Видно, связи она не находила, поэтому растерялась.

– Вы ее знаете? – не ответил на вопрос Щукин.

– Конечно. Валентин меня знакомил с ней, раз в неделю он навещает ее… – Интонация Музы окрасилась незаданным вопросом: при чем здесь старушка?

– Насколько мне известно, Регина Аркадьевна не родственница ему, совершенно чужой человек, – якобы не понял Щукин, о чем хочет знать Муза. – Так почему он уделяет Регине Аркадьевне столько внимания?

– Скажите, – разволновалась она, – Регина Аркадьевна что-то знает?

– Знает о чем? – вновь прикинулся непонимающим Щукин.

– Она знает, кто стрелял в моего мужа?

– Полагаю, она вообще не знает, что в него стреляли, – сказал Архип Лукич, посмеиваясь про себя над наивностью Музы. Неужели она надеется вызнать, кого он подозревает? Вот глупенькая! – Мой интерес к ней исключительно профессиональный, мы сейчас всех опрашиваем, кто так или иначе соприкасался с вашим мужем. Вы же хотите, чтобы мы нашли стрелка?

– Конечно, хочу! – воскликнула она и опустила плечи, потом и голову. – Вы не представляете, как я боюсь за Валентина. Мне все время мерещится тот человек… вдруг он снова появится и… застрелит мужа?

– У него была такая возможность, он ее не использовал. Муза, вы не ответили на мой вопрос: почему ваш муж так заботится о постороннем человеке, тогда как близкие родственники далеко не всегда это делают?

– Регина Аркадьевна обратилась к нему, когда ей нужно было получить машину как инвалиду Отечественной войны. Предстояло бегать по инстанциям, а у нее никого нет, кто бы помог ей. Тогда же Валентин узнал, что она дружила с его дедом и с его отцом, и посчитал себя обязанным помогать ей, вот и все.

– Дружила с дедом и отцом… – повторил задумчиво Щукин, прохаживаясь от стены к стене. – Дружила… Скажите, а вы как считаете, у Валентина есть враги?

– До недавнего времени я думала, что врагов у него нет. Но сейчас… Поймите меня правильно, я бы не хотела кого-то из знакомых оболгать… но сейчас мне кажется, будто все втайне не любят его.

– Есть за что не любить?

– Не знаю. Валентин – человек удачливый, кажется, за это тоже не любят.