Даже имея перед собой карту (чего у Сталина не было и быть не могло) с абсолютно точно нанесенными на ней немецкими армиями с двумя танковыми группами, расположенными по флангам группы армий «Центр», предсказать направление главного удара было невозможно. Так, левофланговая 3-я танковая группа группы армий «Центр» могла быть одновременно правофланговым кулаком группы армий «Север» и иметь направление на Ленинград. Кстати, и Гитлер считал, что второе главное направление должно быть на Ленинград, для того чтобы соединившись с финнами окончательно отрезать Советы от моря (тем самым полностью уничтожить Балтийский флот), и затем нависнуть над Москвой с севера и с северо-востока. Правофланговая 2-я танковая группа группы армий «Центр» могла быть в действительности левофланговым ударным кулаком группы армий «Юг» и действовать в юго-восточном направлении, обходя Киев с севера. Достаточно одного телефонного звонка из OKH в штаб группы армий о переподчинении той ли иной танковой группы – и все была бы сделано.

Только потом, когда после смоленского сражения группа армий «Центр» выдохлась и была вынуждена во второй половине августа приостановить наступление, Гитлер все же настоял на своем мнении и заставил повернуть танковую группу Гудериана (2-я танковая группа) на Украину. Об этом прямо пишет Гудериан в своей широко известной книге «Воспоминания солдата» (гл. VI, разд. «Москва или Киев?»).

Одной из очень грубых и трагических ошибок советского военного руководства считают расположение 10, 4-й и 3-й советских армий в так называемом Белостокском выступе. Они оказались окружены и разгромлены. Мы потеряли более 400 тыс. человек и в линии фронта образовалась огромная дыра. В этот раз командующего Западным особым округом генерала армии Павлова обвиняет не кто-нибудь, а непререкаемый авторитет в военном деле маршал Жуков. В своих мемуарах он пишет, что еще в декабре 1940 года на большой командно-штабной игре в общих чертах была разыграна таже ситуация, и в ней произошло примерно то, что потом произошло в действительности.

При всем моем огромном уважении к маршалу Жукову и при том, что всей своей боевой деятельностью он доказал право считаться выдающимся стратегом, не могу не отметить весьма странную деталь. Никто из высшего военного руководства страны до самого начала войны не требовал от Павлова убрать из Белостокского выступа войска. В том числе и Жуков, который с января 1941 года был начальником Генерального штаба. Думается, что к мнению начальника Генштаба Павлов вряд ли не прислушался бы.

Неужели в этом случае и Жуков проявил оперативную неграмотность? Или все же здесь наш прославленный маршал лукавит, оправдывая скорую расправу над Павловым, к чему и он свою руку приложил.

Посмотрим на карту внимательнее. Вот он этот самый Белостокский выступ. Да, совершенно очевидно, что на флангах выступа сосредоточены крупные немецкие силы и прежде всего, танковые группы. В случае немецкого удара 10, 4-я и 3-я советские армии оказываются в мешке. Действительно, крайне опасная ситуация.

Но посмотрим на все это с немецкой стороны. И получается, что Белостокский выступ смертельно опасен для вермахта. Если с началом войны Советы удержат фронт в полосе действий группы армий «Центр», то произойдет катастрофа. А именно 14-й механизированный и 24-й стрелковый корпуса РККА могут ударить в направлении Лик-Хейльсберг, выходя тем самым в тылы 3-й танковой группы, окружая ее и полностью отрезая от коммуникаций. Здесь красные выходят на оперативный простор и вторгаются в Восточную Пруссию с дальнейшей перспективой выхода в тыл группе армий «Север».

Затем 6-й и 13-й механизированные и 5-й стрелковый корпуса красных наносят удар в направлении на Демблин, отрезая 2-ю танковую группу и смертельно опасно нависая над боевыми порядками группы армий «Юг», выходя в их тылы.

Удар проводить не одновременно, поскольку нет ничего глупее, чем удар в расходящихся направлениях. Но угрожать возможно в обоих направлениях, а ударить в одном.

Заметь еще, как опасно скучены немецкие войска на северном фланге Белостокского выступа. Удар в их фланг неминуемо приведет к очень быстрой их гибели, поскольку линии снабжения будут перерезаны моментально.

Только авантюрные склонности немецких генералов и крайне низкая оценка ими боевых возможностей Красной Армии могли подтолкнуть их на такое расположение сил. В июне 1941 года немцам это сошло с рук. Летом 1943-го уже это не прошло. На карте видно сходство Белостокского и Курского выступов. Что ж получается, летом 1941-го Павлов допустил трагическую ошибку, не убрав войска из этого выступа, а Сталин и Жуков в 1943-м проявили гениальность, решив удерживать Курский выступ?

Думается, что это не так. По-моему, причина того, что войска Западного фронта находились в Белостокском выступе, состояла в том, что он был гораздо опаснее для немцев, чем для нас. В этот раз немцы переиграли сталинских генералов, но не потому, что первые были гениями, а вторые тупицами. Авантюрное расположение немецких дивизий отнюдь не свидетельствует о стратегических талантах полководцев вермахта. Делать ставку в войне на глупость руководителей противостоящей армии и низкие боевые качества солдат противника, его плохое вооружение и неумение воевать – это авантюризм, за который Германия в конце концов жестоко поплатилась.

От автора. Авантюристы и авантюры во всех областях человеческой деятельности существовали всегда и существуют сегодня. Вековой опыт не идет людям впрок. Уж очень соблазнительно добиться успеха крупного и сразу, не беря в расчет все возможные отрицательные моменты. А вдруг повезет, вдруг они не успеют оказать своего разрушающего идею влияния. Подогревает авантюризм у последователей и то, что на первых порах авантюристы действительно добиваются успеха. И новым авантюристам все кажется – вот если бы не эта ошибочка или та, то проигравший все же добился бы успеха. Я, мол, таких ошибок не допущу.

В чем же состоят действительные причины столь трагичного для нас начала войны? А всего понемногу. Парой-тройкой факторов, радикально повлиявших на это, объяснить невозможно.

Ясно главное – объяснять причины неудач Красной Армии бездарностью ее полководцев и порочностью всей советской системы несерьезно и легковесно.

Основанием поражений кроется в очень сложном сплетении объективных и субъективных причин, причем каждую из причин нельзя рассматривать в отрыве от всех остальных одновременно, поскольку одни и те же решения в различной обстановке могут дать как положительные, так и резко отрицательные результаты. Причем на момент принятия решения никто не знает и не может знать как сложится обстановка к моменту его исполнения и какими будут последствия.

Вот, например, один из факторов, который тоже определенно повлиял на ход и исход сражений первых недель войны, и о котором почему-то никто не хочет вспоминать. Похоже, не хотят вспоминать потому, что это был один из действительно существенных просчетов советского военного руководства, причем, если бы начало войны сложилось иначе, т. е. более успешно, то он (фактор) на ход начальных сражений никак не повлиял бы.

С радиосвязью в нашей армии всегда дело обстояло скверно. Сказывалась как слабость конструкторской и промышленной базы, так и неумение командиров всех степеней ею пользоваться. Хотя на уровне от дивизии и выше радиостанции в малом количестве имелись, но к началу войны отношение к радио было весьма и весьма прохладное. Как способ поддержания управления войсками радиостанции фактически не использовались. Вся связь в Красной Армии держалась на проводной телефонной и телеграфной, и на курьерах (или как тогда их называли «делегатах связи»). Ну и еще сохранялся экзотический вид связи – голубиная почта.