Танкистов доставили на один из подмосковных аэродромов. Николай Горелов сразу же отметил необычно усиленную охрану. По периметру аэродрома кроме зениток стояли грузовики-«полуторки» с установленными в кузовах крупнокалиберными пулеметами ДШК и счетверенными зенитными «максимами». А кроме этого, неподалеку, замаскированные, стояли тяжелые бронеавтомобили БА-10. Конечно, против танков они действовать уже не могли, соотношение мощи не то. Но вот против пехоты или диверсионного отряда абвера 45-миллиметровая пушка 20К в башне и спаренный с ней пулемет Дегтярева были весьма эффективны. При случае устроили бы просто кровавую бойню.

Горелов со своим механиком-водителем были не единственными танкистами на аэродроме. Вскоре в традиционных «владениях авиаторов» сформировалась большая группа представителей автобронетанковых сил Красной Армии. Они, так же как и Николай Горелов, недоумевали по поводу своего пребывания здесь.

Вскоре все загадки были решены одним махом, когда перед изумленными танкистами офицеры с малиновыми околышами на фуражках распахнули до того запертые широкие ворота нескольких длинных ангаров.

Внутри стояли танки с крыльями!

И теперь уже настал черед офицерам с синими околышами на фуражках объяснять и рассказывать. В то, что они говорили, верилось с трудом. Но все же…

* * *

В 20-е годы среди военных разных стран наибольшей популярностью пользовались две теории. Согласно первой, основоположником которой стал итальянский генерал Джулио Дуэ, основная ставка делалась на крупные соединения тяжелых бомбардировщиков, способных поражать стратегические цели глубоко в тылу на территории противника. По замыслам генерала Дуэ и его сторонников, одним бомбовым ударом уничтожив, например, завод по производству шарикоподшипников, можно вывести из строя всю боевую технику противника.

Сторонники другой теории — англичанин Фуллер, генералы де Голль и Гудериан — считали, что решающую роль в будущих сражениях будут играть крупные танковые соединения, мобильные и подвижные. В этот же период возникают первые воздушно-десантные части, способные выполнять самостоятельные задачи глубоко в тылу противника, разрабатываются десантные парашюты и тактика десантирования. Помимо стрелкового оружия, воздушно-десантные части предполагалось оснащать и тяжелым вооружением, в том числе танками. Специальных самолетов, рассчитанных на переброску бронетанковой техники, тогда не существовало, поэтому различные конструкторы пытались решить эту задачу по-разному.

Но были конструкторы-изобретатели, которые пошли другим путем. Заставить танк летать предложил в 1932 году американский инженер Уолтер Кристи, более известный у нас в стране как автор легкого колесно-гусеничного танка, ставшего впоследствии родоначальником целой серии советских танков марки БТ.

Соображения, напоминающие идею Кристи, выдвинул советский авиаконструктор Рафаэлянц. По его замыслам, толкающий воздушный винт с приводом монтировался непосредственно в кормовой части танка, что значительно упрощало трансмиссию, а сам танк подвешивался под грузовой планер-моноплан. Это позволило бы многократно использовать планер для транспортировки других грузов. В этом варианте вместо танка к планеру крепилась специальная грузовая кабина. Но дальше расчетов и чертежей работы по этому проекту не продвинулись.

Несколько иным путем пошел известный авиаконструктор Олег Константинович Антонов. Он задумал создать некий «гибрид» танка и десантного планера, отказавшись от единой силовой установки. Работы над планером получили индекс А-40. Испытания начались в самый трудный период начала войны — в декабре 1941 года.

Для переделки в «бронированный планер» был предоставлен серийный легкий танк Т-60. Расчеты показали, что ходовая часть танка имеет достаточную прочность и амортизацию для взлета и посадки. По замыслу Олега Константиновича Антонова планер должен был обладать предельно простой и дешевой в производстве конструкцией из недефицитных материалов. Поэтому была принята давно известная и простая бипланная схема. Размах крыльев с полотняной обшивкой составлял около восемнадцати метров. Нижнее и верхнее крылья соединялись между собой четырьмя стойками и расчалками.

Пилот, он же механик-водитель танка, управлял с помощью тросовой проводки элеронами и закрылками на нижнем крыле, а элероны и закрылки верхнего крыла были связаны с нижними вертикальными стойками.

На двух коробчатых балках крепилось двухкилевое вертикальное оперение, между килями располагалось горизонтальное оперение, тоже бипланового типа, с системой расчалок для жесткости. Руль высоты был только на верхнем горизонтальном оперении.

Бипланная коробка крыльев и хвостовые балки крепились к корпусу танка в четырех точках нижнего крыла. Поворотом рукоятки, размещенной справа от механика-водителя танка, крепление расконтривалось и планер сбрасывался. Также был предусмотрен аварийный отстрел всей «крылатой конструкции» с помощью пиропатронов. Буксирный замок размещался на танке, его открывал механик-водитель.

Вот такая конструкция предстала перед глазами изумленных танкистов.

— Не моего ума дело, конечно, но угробиться можно и гораздо более простым способом… — глубокомысленно заметил гвардии старшина Стеценко, критически осматривая танк с крыльями. — И что, нам теперь летать на этом «чудо-аппарате»?

Оказалось, что да, летать. Но все торопились, тренировочных пилотов не было — прошли только так называемый «холодный тренаж» в танке. Времени было в обрез, готовился масштабный десант, чтобы хоть как-то поддержать наступление Красной Армии. Танкисты, которым предстояло управлять этим «чудом техники», только скептически качали головами.

Ну а гвардии старшине легкий танк очень понравился. Испытания КТ проводились на машине Т-60, но для десанта был использован более совершенный образец легкой бронетехники — танк Т-50.

Легкий танк был похож на знаменитую «тридцатьчетверку»: те же самые рационально наклоненные бронеплиты сварного корпуса, обтекаемая башня, та же компоновка с расположением сзади двигателя и трансмиссии. Плиты над моторным и трансмиссионным отделениями были сделаны съемными для облегчения технического обслуживания и ремонта. Хорошо продуманной была и система охлаждения: воздух забирался через защищенные сетками и бронированными жалюзи прямоугольные отверстия в крыше моторного отделения, обдувал узлы и агрегаты внутри него и выбрасывался через выходные щели над гусеницами. Туда же отводились выхлопные газы дизельного двигателя.

Корпус также имел ряд люков, лючков и технологических отверстий для вентиляции обитаемых помещений танка, слива топлива и масла, доступа к горловинам топливных баков, другим узлам и агрегатам машины. Ряд этих отверстий защищался броневыми крышками, заслонками и кожухами.

И это тоже особенно понравилось гвардии старшине Стеценко. Не нужно снимать громоздкие и тяжелые детали, чтобы добраться до «внутренней начинки» танка. А это особенно важно для ремонта в полевых условиях. Старый опытный танкист (а других не бывает: либо — молодой, либо — опытный) оценил эксплуатационные возможности нового танка. Надежный дизельный двигатель, продуманная компоновка и ходовая часть — все эти черты Т-50 унаследовал от своего «старшего брата» — Т-34.