— Чего? Вспомнила вчерашний день? — Эндрю проницательно заглядывается на меня через отражение в зеркале.

— Ага.

— Я же говорил, не парься. Вряд ли вы встретитесь до конца семестра.

А вот я в этом совсем не уверена. Вдруг он будет сегодня ходить по коридорам университета? Зайдет к нам в деканат? Или мстить за то, что раскусила и следить, чтобы с моих губ не слетело ни слово о нем? Как же все запутано.

— А если…

— Давай решать проблемы по мере их наступления, о’кей? А теперь собирайся и поехали в универ.

— Ладно, — неуверенно бормочу себе под нос и пытаюсь встать с кровати. Странно, что голова не болит, похмелья нет, зато пить ужасно хочется.

— Кстати, тебе какая-то посылка пришла, — друг кивает на стол, где лежит почтовая коробка.

Вот черт! Это же та вещь, о которой говорил незнакомец. То есть Салливан. То есть… Пусть пока будет незнакомцем. Уже который раз мысленно останавливаюсь на этом? Неважно. Факт в том, что незнакомец просил лично принять. А если узнает, что это был Эндрю? Черт!

— Спасибо, — беру с собой коробку и отправляюсь в ванную. Уж лучше там открою, пока народу нет, чем перед другом.

Коробка небольшая, как и в прошлый раз, и я подозреваю, что там может находиться.

«Расположи эту прелесть между своих сладких губок, когда поедешь в университет. Надень платье и чулки. Тебя ждет незабываемая встреча», — гласит записка рядом с коробкой, на которой нарисована вибропуля.

Теория Эндрю о том, что сегодня я не встречу мистера Салливана — летит в пропасть, потому что это послание подтверждает обратное. Мы встретимся. И не просто столкнемся чисто случайно в коридоре университета, а сольемся в единое целое. Интересно, какие указания будут на этот раз? Надеюсь, мы не в университете будем этим заниматься.

Выполняю все указания своего незнакомца, располагаю продолговатую вибропулю между половыми губами, надеваю трусики и собираюсь дальше в университет. Эндрю не замечает моего волнения, не видит, как я краснею, когда стальная материя сначала холодит кожу, а потом принимает мою же температуру. Он отлипает от зеркала только в тот момент, когда уложил волосы под медвежью шапку и увидел, как я надеваю платье.

— Ты чего так нарядилась? Только не говори, что будешь краситься полчаса? — бурчит друг. Вот кто бы говорил! Сам у зеркала провел хрен знает сколько времени, пока я спала и была в ванной.

— Не буду. Я быстро.

И я действительно справилась достаточно быстро. Замаскировала с помощью макияжа бессонницу, добавила блеск в глаза, выделив их подводкой и тушью, а на губы нанесла матовую алую помаду. Только после этого мы выходим из общежития.

Страх накаляется с каждой минутой, приближающей нас с другом к университету. Страх выдать себя с потрохами, страх перед заданием, которое потребуется выполнить. Страх перед Салливаном. Перед его темными хищными глазами. Перед сущностью, пожирающую меня. Страшно.

— Кстати, как твоя подружка? — в мои мысли внедряется голос Эндрю.

— Ты про Элис?

— Да.

Странно, что он так о ней говорит, сам же помнит ее. И оскорбления тоже помнит.

— Она недавно нашлась. Рассталась со своим бойфрендом, забеременела.

— Неужели? — показушно удивляется друг. — Так ей и надо!

— Да ладно тебе. Она ни в чем не виновата, так жизнь сложилась. Кстати, я хотела…

И тут я вспоминаю, что обещала ей помочь. Но как? Предложить переехать к себе в общежитие? Помочь материально? Наверное, второе. Только на эти деньги я собиралась выкупить родительский дом, но никак не переводить все средства на счет подруги.

Я как-то погорячилась, когда пообещала Элис одолжить деньги. Но что меня останавливает? Она же мне помогла, наряд подобрала, так что я в долгу. Надо, кстати, вернуть ей одежду, а вчера я совсем об этом забыла, когда она написала мне.

— Что хотела? — снова Эндрю вырывает меня из воспоминаний вчерашнего дня.

— Одолжить ей деньги на воспитание ребенка.

— С ума сошла? — выкрикивает друг. Даже в шумном метро был слышен его голос, а посторонние люди прищурено глядят в нашу сторону. — Она тебя втянула в дерьмо под названием эскорт, а ты хочешь ей руку помощи протянуть? Серьезно? Ты когда стала заниматься благотворительностью?

— Но она же беременна!

— А ты у нее тест проверяла? Документы? Справки? Может, она сейчас дико богатая, и зарабатывает на таких дурочках, как ты!

— Тогда что она делала в той грязной квартире на окраине?

— Я же говорю, пользовалась твоей доверчивостью. Ты совсем меня не слушаешь? Забыла, что она вытворяла в школе?

Не забыла. До сих пор помню. Но эту тему мы не поднимали и в нашу первую встречу в ресторане, и вчера, когда я успокаивала ее после расставания с Уильямом.

— Это ошибки прошлого, Эндрю. Она не такая.

— Слушай, — выдыхает он, когда мы выходим на нужной станции. — Думай сама, но не смей ей одалживать много. Пусть сама выкручивается. Она тебе помогла найти работу, вот и ты ей помоги.

Кстати, это неплохая мысль. Надо позвонить Мелани, спросить о вакансиях. В ресторане платили неплохо, возможно, Элис хватит этих средств, чтобы спокойно выносить и родить ребенка. А дальше? Надеюсь, сама разберется.

Тем временем мы подходим к университету, поднимаемся на третий этаж, где находится кабинет миссис Томпсон и становимся позади огромной толпы студентов, каждый из которых пытается высмотреть свое имя в списках сдавших экзамены.

— О, ребята! — воскликает Элеонора, вырываясь из толпы к нам. — Вы не поверите, я сдала! Все сдала на «А»!

Да, для нее это вообще нечто из ряда фантастики, учитывая, что выше «С» ее итоговые оценки не поднимались.

— Ты, кстати, тоже сдала на «А»! — обращается она ко мне. — Поздравляю, Ло.

Да ладно? Не помню, чтобы я была зубрилкой, да и оценки были средние, но волнение наравне с неверием заставили подвинуть огромную толпу студентов и найти в списках свою фамилию. И правда, почти везде «А». А вот Эндрю не так повезло, у него даже «С» проскальзывало.

— О, мисс Браун, я как раз вас искала! — когда я вырываюсь из толпы сокурсников, ко мне подходит миссис Томпсон с довольным лицом. — Пройдемте в мой кабинет.

И я следую за ней, оставив Эндрю в полном одиночестве. Не переживай, друг, скоро присоединюсь к тебе и к празднованию окончания пятого семестра.

— Долорес, — начинает миссис Томпсон, присев за свой стол. — Мы посовещались с коллегами и скинулись на лечением вашего брата, — женщина протягивает крупный конверт мне. — Надеемся, этого хватит, чтобы Адам выздоровел.

Первый вопрос, который возникает в голове: Где вы были полгода назад, когда он умирал, а я сводила коны с концами? О чем вы думали, когда ему необходимо было сделать химиотерапию и лишиться родных волос? Почему вы не задумались об этом, когда мне действительно нужна была помощь?