– Почти так же. – Он зашаркал к дыре, которая чуть не поглотила Эсме. – Хэй? Кто бы ты ни был, пожалуйста, оставь нас в покое, спасибо, пока.

– Ты действительно думаешь, что там что-то есть? – спросила Ава. – Это ведь нереально, правда?

На вопрос никто не ответил. Эсме ногой толкнула одну из цепей, и она бесшумно улетела в пропасть. Они ждали, когда цепь достигнет дна, но не дождались.

– Как хорошо, что я не улетела туда, – призналась Эсме.

Ава покачала головой.

– Прости. От меня было мало толку. Я продолжала паниковать и…

Эсме оборвала ее взмахом руки.

– То, что случилось в дыре, в ней и останется, – заявила она. – И это касается нас обеих.

Та версия Эсме, которая раскрыла свои чувства, вновь исчезла, спрятавшись под толстым слоем льда.

– Мы все живы, и это самое главное, – сказал Ноа. – Кроме Балдо. Балдо все еще мертв.

– Здесь воняет, – неожиданно выпалила Ливия. – Давай уберемся отсюда, пока я не сбрендила.

Она двинулась вперед, не дожидаясь, пока к ней присоединятся остальные. Кивнув Ноа, Ава последовала за ней.

Каменные стены стали земляными, воронки попадались все реже. Впереди сочился свет. Туннель вывел их наружу, в скрытый проход между скалами. Под ногами захрустела галька. Ава выбралась из скал и вышла на берег, вдыхая свежий воздух.

– Где мы находимся? – поинтересовался Ноа.

– В дальнем конце ярмарки, – ответила Эсме. – Вон там стоят палатки. Туннель провел нас через утес. – Она указала на скалистый выступ, край бухты, окруженный морем.

Ава попыталась сориентироваться. Если Эсме права, то хижина с портретами должна находиться неподалеку, прятаться за палатками у самой воды. Ава подошла к линии прибоя, но лачуги нигде не было видно.

Нахмурившись, Ава посмотрела на море. Там виднелся наполовину затопленный деревянный причал, вдоль которого стояли скамейки. Зрителям, которые сидели там, был прекрасно виден скалистый выступ, отделявший ярмарку от бухты спасательных шлюпок.

Ноа указал на обнажившиеся горные породы сквозь стропила.

– Смотрите, там клетка. Кажется, для какой-то средневековой казни.

Он был прав. На вершине скалы возвышался металлический помост. Цепь, колесо-храповик и клетка размером с человека. Судя по длине катушки, Ава заподозрила, что клетка может полностью погрузиться в воду. Зрители наверняка видели падение с высоты и плеск воды при ударе.

– Ты говорила, что Балдо был мастером освобождаться из цепей, – предположила Ава. – Должно быть, это часть его выступления.

Эсме кивнула.

– Мне кажется, его запирали в клетке, и она падала в океан. Он освобождался и выплывал на берег, а зрители наблюдали за его появлением.

– Только он не появлялся, – продолжил Ноа. – Он плыл по течению вокруг утеса к бухте, затем выбирался по скату для спасательной шлюпки.

– А потом в тайном туннеле переодевался в сухую одежду, прежде чем снова появиться перед зрителями, как по волшебству, – закончила Эсме. – Под восторженные аплодисменты.

– Что там такое? – спросила Ливия, указывая на противоположный берег. – Откуда оно взялось?

Они обернулись. Ава почувствовала, как по коже побежали мурашки. Рядом с линией гниющих лачуг стояла ветхая хижина с портретами. Ава была уверена, что секунду назад ее там не было.

Ей хотелось бежать, но она остановила себя. Притворившись такой же храброй, как Джоли, она направилась к хижине.

– Подожди секунду, – окликнул Ноа. – Ты собираешься туда войти?

– Это как-то связано с тем, почему мы здесь, – сказала Ава. – Вдруг я найду там ответы.

Стоило ей подойти, как дверь распахнулась. Ава заглянула внутрь. Все выглядело так же, как и в прошлый раз. На стенах висели портреты людей разных возрастов и то самое зеркало в золотой раме.

Ава осторожно вошла и приблизилась к кувшину. Слизняки, языки, желейные конфеты?

– Это просто бутафория, – заявила она, обращаясь в основном к самой себе. – Специально, чтобы напугать нас.

Взрыв аплодисментов заставил ее отскочить от стола.

Казалось, он исходил из зеркала. Ава приблизилась. Вместо собственного отражения она увидела нечто похожее на дерганый старый фильм о Великолепном Балдо. Он стоял перед скамейками на пляже, наслаждаясь восхищением зрителей. Они хлопали в ладоши, кричали и бросали деньги в его черную шляпу. Денег было так много, что они переливались через край. Ветер подбрасывал банкноты в воздух, и они вихрем кружились вокруг Балдо.

Видение исчезло так же быстро, как и появилось. Ава поймала себя на том, что смотрит на собственное отражение. В это время остальные вошли в хижину следом за ней.

Только их было уже не трое. Четверо.

Еще одна фигура притаилась за Ноа. Незнакомец склонил голову набок, чтобы получше рассмотреть Аву. Красивый молодой человек с черной краской на лице и голодным оскалом.

Ава вскрикнула и резко обернулась. Там, где он стоял, никого не было.

– Он был здесь… вы его видели?

Ноа, нахмурившись, оглядел хижину.

– Это всего лишь мы. И много старых бледнолицых.

– Здесь был кто-то еще! Я видела его в зеркале.

Снова пустые взгляды.

– Признайся, и ты освободишься. – Теплое дыхание коснулось ее уха.

Волна клаустрофобии заставила Аву немедленно выйти. Она протиснулась мимо ребят и выбежала на улицу. Она медленно дышала, пока сердце не вернулось к нормальному ритму.

– Ты что-то увидела в зеркале? – спросила Эсме, выйдя следом.

– Я чувствую себя потерянной, как и Скарлетт. И Скарлетт мертва!

– Ты с этим справишься, – тихо сказала Эсме.

– Не справлюсь! – всхлипнула Ава, прижимая руку ко рту. – Я всего боюсь.

– Ты боишься, но не убегаешь. Это ты пошла за Ноа в кишащий крысами туннель. Ты отвлекала меня, когда я провалилась в огромную дыру. Ты каждый раз первой входишь в любую дверь. Вот что, на мой взгляд, делает тебя самой храброй из всех нас.

Ава слабо улыбнулась.

– Не очень-то храброй я себя чувствую.

– Бояться – это нормально. Но ты пройдешь через это.

– Спасибо, – прошептала Ава. Она вытерла глаза. – Ты умеешь подбадривать, знаешь? Когда не ведешь себя как задница.

Эсме наставила на нее пальцы-пистолеты.

– Только расскажи кому-нибудь, и я столкну тебя с обрыва. – Она хлопнула в ладоши, призывая Ливию и Ноа выйти из хижины. – Ладно, похоже, скоро стемнеет, так что давайте найдем остальных членов нашей веселой компании, пока не случилось еще чего-нибудь странного.